Россия во тьме - [58]
Об Иране.
В Иране все было сложно. Самодостаточная многонациональная страна, многие годы живущая в условиях санкций и ничего не ждущая от внешнего мира, две армии, в том числе одна — религиозных фанатиков (Корпус Стражей Исламской Ресволюции), подчиненная напрямую духовным лидерам страны и готовая воевать в том числе и против собственного народа. У Ирана были проблемы с нацменьшинствами — азербайджанцы на севере и белуджи на юге хотели независимости — и были проблемы с терроризмом. Корпус Стражей и его внешнеполитическая организация — Хезбалла (Партия Аллаха) — вели жестокую и беспощадную борьбу с Глобальным салафитским джихадом и его боевым крылом — Аль-Каидой — как в самом Иране, так и за его пределами. Об этом не говорили по новостным телеканалам за пределами Ирана — но Аль-Каида уже совершила десятки терактов в Тегеране, в Куме, в Бендер-Аббасе, подрывая как правительственные здания, так и просто взрывая бомбы в толпе для устрашения. Так же беспощадно — боролись Стражи и боевики Хезбаллы, расстреливая, взрывая и убивая. Но все это были локальные бои — а глобально, ключ к Ирану подобрать не удавалось. Именно этим — сейчас занимался РЭНД в своем филиале в Дохе и втором, недавно открытом — в Багдаде. Кстати, проблема Ирана осложнялась ещё и тем, что Иран мог предпринять ответные действия. Поднять мятеж в родственном ему Ираке, где большинство составляют шииты — и тем самым пустить под откос десятилетние усилия всего цивилизованного мира по отстраиванию постсаддамовского Ирака. Вот почему Арабская весна остановилась в раздумии, и вот почему — в Доху приехал такой знаковый персонаж, как Элизабет Крайс, бывший госсекретарь США, первая чернокожая женщина на этом посту и один из авторов самой войны в Ираке. Как сказал про нее Джордж Буш младший — только Лиз способна объяснить мне международную проблему так, чтобы я понял. Учитывая, что IQ президента США был всего лишь на десять пунктов выше уровня дебильности…
На самом деле — бывший госсекретарь США была всего лишь женщиной. И к тому же женщиной, которой для поддержания привычного ей образа жизни — нужны были крупные суммы денег. За тридцатиминутное выступление и однодневное присутствие на конференции в Дохе — принимающая сторона платила тридцать тысяч долларов, обеспечивала трансфер туда-обратно на частном самолете и пятизвездочную гостиницу. Ушлая экс-госсекретарша — тут же позвонила друзьям и договорилась сшибить ещё двадцать тысяч в Ираке и пятнадцать — в Ливане. Итого — шестьдесят пять тысяч за четыре дня и пять ночей ближневосточного турне — очень даже неплохо. И разумеется, это не было взяткой, никто и не думал такого. Это вам не Кох с Чубайсом и их книжное дело. И не Ельцин с «Мабетексом»[94]…
Но главное — было ещё впереди, и сама Крайс — об этом даже не подозревала.
Когда объявили кофе-брейк — к ней подошел неприметный, полноватый господин в тхобе с проницательными, чисто по-восточному проницательными глазами…
— Кофе из Йемена… — кивнул он — заваренный по-бедуински.
Край осторожно пригубила — пить было невозможно, видимо турка была заполнена кофе больше чем наполовину.
— Такой кофе трудно пить — вежливо сказала она — особенно тем, кто не привык.
— Да, но мы привыкли. Правда, не всем такой кофе можно пить. Например — нашему уважаемому эмиру, да продлит его дни Аллах, врачи запретили вообще пить кофе.
Крайс внимательно посмотрела на собеседника.
— Как поживает Его Величество — осторожно осведомилась она.
— Вы можете судить об этом сами. Белый Майбах, у черного входа…
Экс-чиновница колебалась недолго.
— Дайте мне десять минут.
— Машина будет ждать вас столько, сколько нужно.
— Тогда — да продлит Аллах дни Его Высочества.
У задней двери отеля ее действительно дожидался Майбах. Переживать, что ее заметят, не следовало — в этой стране не было понятия «папарацци», а свобода слова — касалась только недружественных или не совсем дружественных Катару стран.
Майбах вырулил со стоянки и покатил прочь от отеля по идеально гладкой, ровной как стол бетонке.
— Куда мы едем? — спросила она — дворец в другую сторону.
— Я знаю, мэм… — отозвался ее провожатый — Его Высочество изволит Вас принять в другом месте…
На какой-то момент ей показалось, что ее хотят похитить, но она выбросила это из головы: бред. Какое похищение, тем более здесь, в Катаре. Здесь и в магазинах то не воруют, не говоря о том, чтобы воровать людей.
Чтобы успокоиться — она уставилась в окно с автоматической степенью затемнения. Окно само выбирало, насколько ему быть темным в зависимости от интенсивности падающего на него солнечного излучения.
А за окном — была Доха. Манхеттен, перенесенный волей Аллаха оттуда, где он должен находиться — в далекие пески. ещё один международный город, ожерелье которых выросло там, где до этого были только пески и морская соль, выстроенный руками трудолюбивых муравьев пакистанцев за нефтяные деньги монархий. В шестидесятые — на Востоке был только один город такого рода — Бейрут. Сейчас к нему присоединились Дубай, Абу-Даби, Доха и вполне возможно — скоро этот список пополнят Басра и Багдад. Всё это — за двадцать с небольшим лет.
