Россия: власть и оппозиция - [2]

График 4

Мне возразят, что строительство альтернативных властных структур невозможно, хотя бы Частично, без разрушения базисной власти. Отчасти — это действительно так. Но лишь отчасти. А в ситуации уже имеющего место спонтанного распада базисной власти ее оппонент достаточно независим в части самостроительства. Ведь власть — отдает ресурсы. Но зададимся вопросом, какая часть отданного идет на построение властной альтернативы, а какая растворяется в социальной среде, рассеиваясь бесследно? Вот основной вопрос. Пока что коэффициент полезного действия устрашающе мал. И это, пожалуй, беспокоит больше всего. Время для построения скелетных структур альтернативной власти — в значительной степени упущено. А ведь это строительство можно и должно было начинать, не дожидаясь, когда подобный скелет пообрастет мясом народного недовольства. Вот, пожалуйста — неудовольствие на лицо. И получается, что «На охоту ехать — собак кормить».

Но даже если эрозия власти и строительство ее альтернативы — есть взаимозависимые процессы, кто мешает постановке задачи на оптимальность, при которой время и власть окажутся увязанные воедино и определена оптимальная стратегия, исходящая из реальных возможностей и максимума эффективности нового субъекта власти уже после прихода к власти, по ту сторону кризиса. Поставлю, в частности, предельно жесткий вопрос — если новый субъект знает, что придя к власти он не сумеет ее удержать по тем-то и тем-то, совершенно непреложным причинам, и зная это, тем не менее берет власть — то может ли он при этом считаться субъектом?

Я намерен обратить ваше внимание еще на одну модель, изображенную на графике 5 и после этого остановлюсь на ряде качественных, а не количественных показателей, характеризующих все тот же вопрос о власти и времени. Итак, в последний раз о модели.

График 5

К сожалению, приходится констатировать, что все силы, действующие сегодня (как и в предшествующий период) на арене политической борьбы, все еще воспринимают власть не как инструмент определенных исторически актуальных целей в той реальности, которая сложилась к моменту их прихода и в соотнесении с имеющимися в их распоряжении ресурсами, а сугубо магически как некое патентованное волшебное средство от всех болезней. Возьмем демовласть — и все станет хорошо. Стремительный рост власти в период оппозиционного бума вызывает естественную для любого инфантильного организма иллюзию беспредельности этого роста, так сказать, экстраполяторскую иллюзию, согласно которой процесс и справа от точки Те будет протекать на кривой I, по крайней мере вплоть до некоего разумеется ужасно высокого, уровня властного насыщения. Такая экстраполяторская иллюзия начинает противоречить реальности уже на следующий день после прихода к власти. Ибо период всенародных надежд сменяется периодом ожидания и выжидания. На графике 5 она изображена в виде отрезка прямой II-А, Идет как бы временное стагнирование всех властных процессов. Но это стагнирование осуществляется, как мы видим, на резко более низком уровне реальных властных возможностей, нежели это имело место у предшествующего держателя властных ресурсов. И это при отсутствии «потенциала строительства новой власти» приводит к той оке логике торговли на политическом рынке и, как следствие, — к дальнейшему распаду власти, и к новому перевороту, и к новой стагнации.

Так выглядит процесс агонии власти. У каждого, для кого абстрактные формулы соотносятся с реальностью, это не может не вызывать ассоциации с Чернобылем. Да, речь идет именно о политическом Чернобыле на. одной шестой части планеты Земля, о смуте, о клановых междоусобицах, о войнах, Алой и Белой Розы в конце XX века с применением высокотехнологического оружия на территории со сложной промышленной инфраструктурой.

Но ведь речь идет, как мы видим, — не о пророчествах и видениях, а о математических моделях, лак же быть? Мне возразят, что я резко упрощаю процесс.

Конечно эти модели резко усложняются, например, при вводе нелинейных зависимостей коэффициента уступок Т от времени t и от темпа падения властных возможностей. Возникают сложные тензорные уравнения, но их решения — говорят нам о том же. Конечно, есть огромное количество факторов, не поддающихся полной формализации. Но ведь есть и экспертные системы, уже не требующие строгой формализации в духе классической математики и они подтверждают наши выводи. Власть — это не просто контроль за институтами. Это системное знание реальности, системное понимание ее структурно-функциональной сути, системный прогноз ее динамики и способность выбрать оптимальную стратегию, исходя из единства времени и обстоятельств. И, наконец, это способность ставить и решать именно назревшие задачи, стоящие перед обществом. Власть без знания — это не более чем псевдовласть. Мы говорили об этом много раз разным претендентам на власть. И всегда слышали в ответ, что нечего усложнять и драматизировать. Кончалось это — плачевно. И может в очередной раз кончиться тем же.

Системный анализ, системное моделирование, прогноз и регулирование процессов, происходящих в реальной стране, в данное время являются одним из главных предметов деятельности нашей организации. Ибо всякий отрыв от прагматики, от практико-ориентированной науки, превратил бы нас в очередное «академишн» со всеми вытекающими отсюда последствиями. Но и замыкание в сфере прикладных исследований никак не входит в задачу тех людей, которые собрались под крышей нашего Фонда корпорации «Экспериментальный творческий центр». Напротив, мы стремимся к тому, чтобы снять два генеральных разрыва, препятствующим созданию действительно современной, науки о человеческом обществе, способной интегрировать время и власть. Говоря о разрывах я имею в виду разрывы, во-первых, между фундаментальной и прикладной наукой и, во-вторых, — наукой вещественной и общегуманитарной.