Россия в XVIII веке - [4]

1. Предпосылки петровских реформ

Ко времени вступления на престол Петра I Московская Русь значительно расширила свою территорию за счет присоединения Украины, освоения Сибири и Дальнего Востока и представляла собой одно из крупнейших в мире государств с политэтничным населением, для которого были характерны различные политические, хозяйственные и культурные традиции. По своей сути это было уже государство имперского типа, но его политические и социальные институты, восходившие еще к XIV–XV вв. и воплощенные в соответствующей системе и принципах управления, в новых условиях оказались недостаточно эффективны. Это было связано и с изменением геополитического положения России, в результате присоединения Левобережной Украины пришедшей в непосредственное соприкосновение с новым мощным противником — Османской империей. Зоны интересов двух стран пересекались, что было чревато неизбежными военными конфликтами. Однако, в отличие от России, Турция была в большей степени интегрирована в систему международных отношений того времени и вступление в противостояние с ней означало и определенное позиционирование России относительно других европейских держав. Именно осознание этого факта и вынудило русское правительство еще в период правления царевны Софьи фактически отказаться от принципа внешнеполитической самоизоляции, на протяжении долгого времени лежавшего в основе русской внешней политики, и уже в 1686 г. присоединиться к антитурецкой Священной лиге европейских государств.

Неизбежное противостояние с Турцией требовало и более высокого уровня обороноспособности страны, что могло быть достигнуто лишь в результате коренной реорганизации вооруженных сил путем создания современной регулярной армии. Это, в свою очередь, влекло за собой изменения во всей системе государственной службы, в системе землевладения, в социальной организации населения. Реорганизация армии предполагала также и ее техническое перевооружение, осуществить которое было невозможно без ликвидации отставания России от ведущих европейских держав в экономической сфере, оцениваемое обычно примерно в 200 лет.

На протяжении всего XVII века имели место разного рода явления, свидетельствующие, с одной стороны, о том, что грядущие преобразования соответствовали основным тенденциям развития страны, а с другой — о кризисе традиционализма. Так, к концу этого столетия фактически исчезла разница между двумя основными формами земельных владений — поместьем и вотчиной, наблюдалось разложение так называемого служилого города. Это означало, что фактически перестали исполнять свое назначение механизмы, прежде обеспечивавшие комплектование русского войска, и одновременно возникала возможность отказаться от формирования армии на основе дворянской конницы. Отмена местничества, осуществленная царем Федором Алексеевичем в 1682 г., привела к ликвидации юридических барьеров между московскими и городовыми чинами служилых людей и создала основу для формирования единого дворянского сословия европейского типа. Начиная с 1630-х гг. в России предпринимались попытки создания в составе русской армии регулярных частей во главе с наемными иностранными офицерами, однако к кардинальным изменениям в уровне обороноспособности страны это не привело, что проявилось, в частности, в неудачах предпринятых в правление царевны Софьи Крымских походов 1686–1687 гг.

На протяжении XVII в. в России наблюдается интенсивное развитие торговли и промышленного производства, появляются первые мануфактуры. Однако уровень торговли по-прежнему не мог удовлетворить возрастающие финансовые потребности государства, а темпы развития производства не позволяли преодолеть технологическое отставание от ведущих европейских стран. В целом предпринимавшиеся в допетровское время попытки реформ носили бессистемный и половинчатый, а главное, затяжной характер, в то время как все более увеличивающееся на фоне индустриальной революции в Европе отставание России создавало угрозу национальной безопасности страны, сохранению ее территориальной целостности. Понятно, что если бы в этих условиях Россия пошла бы по пути реформ постепенных, растянутых во времени, то разрыв между ней и ведущими европейскими странами лишь все более увеличивался бы. Иными словами, времени на постепенные, растянутые во времени реформы у России попросту не было.

Проявлением кризиса традиционализма стал также церковный раскол второй половины XVII в., свидетельствовавший, с одной стороны, о серьезных изменениях в религиозном сознании, а с другой — превративший значительную часть населения в изгоев в собственной стране. Еще одной гранью этого же явления стал процесс постепенной утраты русской православной церковью политической и экономической самостоятельности, подчинения ее государству. Одновременно шла интенсивная трансформация русской культуры, ее обмирщение, или, как принято называть этот процесс, секуляризация. Он стал особенно заметен после присоединения к России в 1654 г. Левобережной Украины под влиянием полонизированной украинской культуры.

Свидетельством интенсивности шедших в стране на протяжении XVII века социальных процессов явились также многочисленные восстания городского населения, крестьянства и казачества, с чем связано определение этого столетия как «бунташного века». В результате бунта стрельцов, фактически составлявших в то время полицейскую опору власти, в 1682 г. на трон, вопреки традиции и впервые в русской истории, были возведены одновременно два царя — Иван и Петр Алексеевичи, а реальная власть оказалась в руках женщины — их сестры, царевны Софьи Алексеевны. Это также еще одно свидетельство серьезной трансформации, кризиса традиционного сознания, поскольку царь, воспринимавшийся как воплощение Бога на земле, не мог раздвоиться, и если это произошло и было принято русскими людьми, значит, их взгляд на фигуру царя носил уже более светский, секулярный характер. В элите русского общества этого времени появляются европейски образованные люди, владеющие иностранными языками и предпочитающие русскому иностранное платье. Все эти факты свидетельствовали о кризисе традиционного сознания, о серьезных изменениях в системе ценностей русских людей конца XVII в., создававших благоприятную почву для проведения реформ.