Россия в мировой истории - [175]

долю последних приходится всего одна треть общемировой продукции, хотя

проживает в них три четверти населения планеты) (см. Правда, 1994, 13

апреля);

— "экологическая экспансия" богатых стран ("озоновые дыры",

надвигающееся потепление климата в результате развития "парникового

эффекта", кислотные дожди, высокие темпы истощения почв, перемещение ряда

вредных производств в развивающиеся страны, в которых экологические

требования значительно ниже, чем у монополистов и т. д. — тому

свидетельство);

— попытка некоторых стран навязать миру свои национальные нормы,

правила и стандарты;

— тенденция глобализации рынка;

— стремление межнациональных корпораций обеспечить высокую

производительность, высокий уровень технологий и высокое качество продукции

при возможно более низкой оплате труда работающих;

— "производственная экспансия" Европы в сторону восточноевропейских

стран, США — Восточной Азии и Мексики, Японии — быстроразвивающегося

азиатского региона и всех их вместе — в сторону России и других стран СНГ

вызывают озабоченность у мировой общественности.

Процессы экономического роста, которые порождают беспрецедентный

уровень благополучия и мощи богатого меньшинства, ведут одновременно к

рискам и дисбалансам, которые в одинаковой мере угрожают и бедным, и

богатым. Такая модель развития и соответствующий ей характер производства и

потребления не являются устойчивыми для богатых и не могут быть повторены

бедными. Следование по этому пути может привести нашу цивилизацию к краху.

Опыт свидетельствует, что избежать катастрофы можно лишь при помощи

допуска развивающихся стран к новейшим энерго- и материалосберегающим

экологически чистым технологиям и превращения их в производящие конечный

продукт, а не в добывающие и перерабатывающие сырье, что имеет место

сегодня.

Но на этом пути барьером стоит право интеллектуальной собственности,

которое частный бизнес развитых стран не намерен уступать без серьезного

финансового вознаграждения. А денег у развивающихся стран нет. По этой и

другим причинам на смену противостоянию Запада и Востока, о чем мы: будем

рассуждать дальше, приходит нарастание напряженности между Севером и Югом.

Ответная негативная реакция Юга спадет, когда ООН, ее структуры, другие

международные гуманитарные, научно-технические, общественные и иные

организации, политики развитых стран выработают унифицированные нормы и

правила использования достижений НТР в планетарном масштабе и достигнут

общего понимания того, что единство мира не может и не должно ломать его

национальное многообразие.

Проблемы войны и мира в условиях НТР

В послевоенные годы западные и восточноевропейские государства

разделило острейшее идеологическое противоборство. Первые отстаивали

индивидуализм, частную собственность, политическую и экономическую свободу,

равенство возможностей, личный успех и другие ценности. В лице мировой

социалистической системы они видели угрозу этим ценностям, угрозу

человечеству. Для ее ликвидации, считали они, важно разгромить силы

возглавляемого Советами мирового коммунизма, организовать всемирное

контрнаступление, нацеленное на мобилизацию и укрепление

антикоммунистических сил в несоветском мире и на подрыв коммунистических сил

в советском обществе с тем, чтобы в конце концов СССР был вынужден

отказаться от социалистического выбора [9, с. 122].

В свою очередь, СССР, восточноевропейские государства основой своего

развития избрали классовый подход к политике, экономике и идеологии,

коллективную ответственность за судьбу мировой социалистической системы.

Фундаментальные различия в мировоззрении, стремление отстоять свои

ценности на многие годы сверхидеологизировали межгосударственные отношения и

привели к тому, что вчерашние союзники в борьбе с фашизмом превратились в

непримиримых врагов. Основными противниками стали страны, вошедшие в военные

организации Североатлантического пакта (НАТО) и Варшавского Договора (ОВД)

[13, с. 266 — 269, 311 — 314], и их лидеры — США и СССР, на чьи плечи легло

основное бремя расходов по оснащению и содержанию армий этих

военно-политических блоков [Советская доля в расходах ОВД превышала 90 %,

американская в НАТО — примерно 70 % [2, с. 44].].

Имперский замысел, ядерный шантаж, на который пошли США в конце второй

мировой войны, применив без надобности атомную бомбу против Японии,

монополия на это оружие вскружили голову вашингтонским политикам,

подталкивали их ускорить "утверждение" своего мирового господства. Когда в

1949 г. СССР нарушил эту монополию, то сразу же (в 1950 г.) был объявлен

"главным врагом" США [15, с. 76]. И в последующем американцы утверждали, что

СССР является самым опасным врагом, с которым когда-либо сталкивалось

человечество (1964), что советский коммунизм превратился в "империю зла" в

современном мире (1981) [9, с. 124]. Подобные заявления сопровождались

разработкой соответствующих доктрин ("большой дубинки", "первого удара",

"превентивной войны", "перманентной опасности", "гибкого реагирования",

"массированного возмездия", "контрсилы", "жесткого среднего удара",

"ограниченной ядерной войны" (Картер), "победной ядерной войны" (Рейган и

др.), которые имели целью прямое противоборство между США и СССР и