Россия в глобальной политике. Новые правила игры без правил (сборник) - [67]

Утверждение новых правил российско-американских отношений станет прецедентом для других держав, несогласных с лидерством США. Америка будет вынуждена де-факто признать право полюсов многополярного мира на региональные гегемонии, которые являются для данной структуры нормой. Хотя это снимет большую часть проблем и противоречий в отношениях Соединенных Штатов с другими центрами силы и позволит им в конечном итоге выстроить устойчивое и при этом более или менее равноправное партнерство, по глобальной системе американских союзов будет нанесен удар.

Пока реализация этого сценария кажется фантастической. Вашингтон двигается в обратном направлении, и общая трансформация политики США при Обаме – от выстраивания стратегических партнерств со всеми ведущими центрами силы в мире к консолидации вокруг себя союзников в Европе и Азии при ужесточении политики в отношении России и Китая – тому наглядное подтверждение.

Эта трансформация говорит о колоссальных трудностях адаптации Соединенных Штатов к многополярности. Она противоречит американской истории и идеологии, и ее трудно принять 20 лет спустя после того, как они, казалось, достигли конца истории. Равно как трудно признать, что вильсонианская традиция либерального интернационализма, в соответствии с которой США активно участвуют в международных отношениях в качестве лидера и с целью трансформации мира, не работает в условиях многополярности.

Рано или поздно в международных отношениях восторжествует историческая норма многополярности, баланса, региональных гегемоний и идеологического многообразия. И Америка будет вынуждена ее признать – как признала при Вудро Вильсоне, как бы ему ни хотелось от этой нормы отказаться.

Россия – Европа

Е.Б. Павлова – кандидат политических наук, старший научный сотрудник Тартуского университета.

Т.А. Романова – кандидат политических наук, доцент факульета международных отношений Санкт-Петербургского государственного университета.

Сергей Караганов – политолог, почетный председатель президиума Совета по внешней и оборонной политике, председатель редакционного совета журнала «Россия в глобальной политике». Декан факультета мировой политики и экономики НИУ ВШЭ.

В.Е. Морозов – профессор института политологии Тартуского университета.

Дмитрий Шляпентох – профессор истории в Индианском университете Саут Бенд.

Идейное соперничество или «треш-дискурс»?

Сколько мы ни пели, все равно что молчали.

Борис Гребенщиков

Елена Павлова, Татьяна Романова

События на Украине обострили давно набившую оскомину дискуссию об интересах и ценностях в отношениях России и Европейского союза. С начала века Москва традиционно представляется и в нашей стране, и за ее пределами как актор, действующий только на основе интересов, тогда как Брюссель (как центр Евросоюза), мол, исходит из ценностей. Этой темой пропитаны и высказывания политиков, и дискуссии экспертов, и зачастую фундаментальные научные исследования.

Однако приверженцы данной точки зрения совершают две методологические ошибки. Во-первых, им кажется логичным при анализе России и Евросоюза применять к первой методологию реализма, так как российские концептуальные документы по внешней политике ставят в центр национальные интересы (базовую категорию реализма). Евросоюз же с 1970-х гг. активно заявляет о том, что его деятельность в мире основана на ценностях, проецируемых на соседей. Как следствие, в оценке ЕС отталкиваются от синтеза реализма и конструктивизма. На наш взгляд, однако, различие дискурсивных практик Москвы и Брюсселя не может служить основанием для методологического эклектизма в рамках одного направления исследований. Иными словами, и к России, и к Евросоюзу должна быть применена единая система методологических установок.

Во-вторых, не бывает ни политики абсолютно вне нормативных рамок, ни политики, где единственным ориентиром служат заявленные ценности. Собственно, прагматизм или рационализм не витают в воздухе, они сами основаны на каких-то ценностях. По меткому замечанию Фридриха Кратохвила, сделанному много лет назад, «определение чего-то как рационального означает приверженность этому в терминах некоторых норм или моральных ощущений». Иными словами, перед тем как определить нечто как рациональное, мы должны обозначить само рациональное, а также критерии для причисления к нему того или иного события. Соответственно осознание интереса также исходит исключительно из мироощущения актора и его ценностей в конкретный момент.

Понимание тесной связи интересов и ценностей, а также того, что они присущи всем субъектам международных отношений, в частности и России, и Евросоюзу, крайне важно в современном контексте, когда именно ценностная конкуренция, соревнование моделей и норм приобретает глобальное измерение и становится одним из основных ресурсов всех игроков на международной арене. Даже в концепции внешней политики России 2013 г. говорится о «соперничестве различных ценностных ориентиров», хотя это и понимается скорее в русле реалистической традиции.

В украинских событиях 2013–2014 гг. Москва поначалу делала акцент на экономических рычагах (определение цены на газ, предоставление кредитной линии, элементы таможенной войны), а также на невмешательстве во внутренние дела соседнего государства в части требований тех или иных реформ. Эти действия сами по себе основаны на определенной нормативной составляющей, на том самом прагматизме, частью которого является и вера в неограниченные возможности позиционирования России на евразийском континенте. С изменением контекста событий на Украине Москва усилила нормативную, а затем и откровенно ценностную (антифашизм) риторику, все четче формулируя и собственную позицию, и критику ЕС (опять же с позиции российских ценностей: невмешательства во внутренние дела, приоритета экономики над политикой, незыблемости итогов Второй мировой войны и т. д.). Напротив, Евросоюз в силу внутриукраинских сдвигов вынужден был под лозунгом своих нормативных приоритетов пойти на ряд прагматических материальных шагов (выделение помощи, обсуждение параметров участия МВФ, снижение таможенных пошлин на украинский экспорт в Европейский союз), а также включиться в чисто геополитическое соперничество.