Россия Путина - [11]
Человек, осознающий суть своего трагического существования (бытие – значит, творец, трагическое – значит, смертный), по Хайдеггеру, скорее «пастух бытия», чем «господин сущего», использующий все, что существует, воспринимаемое как своего рода запас. И в этом случае человек будет сохранять «четверицу», то есть мир в четырех восходящих к Аристотелю измерениях: корни, идеал, Божество и человек. И тогда мы выйдем за пределы так называемой современной метафизики, позволившей коммунизму возникнуть и ставшей основанием для псевдодемократии, в условиях которой живет Запад (за исключением Швейцарии).
Согласно Хайдеггеру, у Второй мировой войны были странные черты. Некоторые считали ее нормальной, просто потому, что она была «современной». Но «современность» ничего общего не имеет с нормальностью. Ссылаться на современность для того, чтобы объяснить или оправдать что-либо, это самый верный способ отказаться от подлинного анализа. Современная война больше не отличается от мира в том смысле, что она носит тотальный характер. Ее цель не в достижении мира с противником, как это было в войнах до Французской революции, а в уничтожении противника.
С философской точки зрения, эта новая ситуация соответствует появлению власти ради власти. Хайдеггер говорит, что сегодня власть это бытие сущего. В качестве бытия сущего власть завладела нравственностью как средством. Сохранение ценностей или интересы народа – это всего лишь понятия, которыми власть пользуется как предлогом. Власть опирается на видимость закона, но в то же время не терпит никаких препятствий, и ее цели могут меняться спонтанно. Власть терпит сущее, только если его можно эксплуатировать, другими словами, если его можно спланировать и построить. Человек также должен быть «эксплуатабельным», и его человечность будет мешать этому. Как мы уже говорили, мобилизация требует взаимозаменяемости людей. Когда власть становится бытием сущего, человек превращается в сырье, в «ресурс». Он лишается сакрального измерения.[16]
В «Koinon» Хайдеггер поясняет, что власть осуществляется посредством «машинерии» (Machenschaft). Для обеспечения своего господства власть нуждается в определенном человеческом типе. Чем больше искусство делания господствует над осуществлением бытия, тем больше сущее доминирует над бытием. Важность, придаваемая практическому превосходству, является признаком доминирования сущего, которое не терпит никакого сопротивления. Что же касается бытия, то оно постепенно уходит в небытие. Мировая власть следует лишь своим интересам, хотя и выставляет вперед некие идеалы из пропагандистских соображений. «Но власти неведома никакая конечная цель, кроме нее самой».
Поэтому политика перестала быть элементом человеческой жизни, она определяет сущее в целом. Парламентские демократии осуждают такое положение вещей с позиции разделения властей, претендуя тем самым на то, что они являются воплощением нравственности. Но они не осознают идентичности любой современной власти с точки зрения метафизики. Демократия ссылается на некий идеал, определенный «народом». Власть, по сути, не находится ни в чьих руках, но заявляют, что она в руках всех. Конечно, тайна, которая покрывает вопрос об обладании властью, характерна прежде всего для деспотических, диктаторских режимов. Диктатор исполняет требования своей власти, а той необходимо единообразие всех людей в рамках коллектива для того, чтобы осуществлять планирование.
В «Koinon»[17] Хайдеггер пишет: «Приход власти к господству благодаря искусству делания, которое ничто не определяет, есть метафизическая сущность коммунизма. Речь не идет о его политических, социологических или идеологических аспектах. Речь идет о коммунизме в его соотнесенности с историей бытия. Обычно коммунизм определяет себя как общность равных, где каждый должен быть интегрирован в усредненную одинаковость всех. В политическом плане эта задача реализуется путем революции, преобразующей буржуазное общество в общество бесклассовое. Происходит огосударствление банков, раздел земельной собственности, роспуск монастырей, на смену общей культуре приходит специализация. Происходит высвобождение человека массового, который приходит к власти через единственную существующую в стране партию. Поведение людей унифицировано и выровнено. Так выглядит приход к власти „народа“. „Освобожденный“ пролетариат не имеет более иной цели, кроме служения власти, но сам этого не осознает. Он становится заложником такого видения мира – Weltanschauung, – которое требует от него классового сознания, подчинения партии, продвижения прогресса, создания культуры. Точно по злому волшебству устанавливаются единообразие и равенство».
