Россия против Наполеона: борьба за Европу, 1807-1814 - [8]
Конечно, во всех странах существуют национальные предубеждения при написании истории, особенно когда речь заходит об истории войн. Война обычно дает наиболее богатый материал для конструирования националистических героических мифов[12]. Наполеоновские войны произошли на заре современного европейского национализма. Именно в то время были впервые выражены многие идеи современного национализма. Совсем немного времени спустя промышленная революция создаст города, массовую грамотность и все прочие аспекты современного общества, которые обеспечили национализму процветание. Например, британцы относили успех при Ватерлоо на свой счет, и только совсем недавно в англоязычной литературе был признан решительный вклад в победу Пруссии[13]. В этом отношении совсем не удивительно, что при описании событий 1813 г. Россия была оттерта стараниями прусских авторов на второй план, или что французские историки упивались деяниями Наполеона и его армии, уделяя не слишком много внимания тому, что говорилось в отчетах противника или работах зарубежных историков.
Одна из наиболее важных сторон наполеоновских войн до настоящего времени привлекала слишком мало внимания историков любой национальности — это работа тыла, другими словами, оснащение и продовольственное снабжение армии. Офицеры снабжения не пользовались почетом ни в одной из противоборствующих армий, ни в обществе. Их деятельность мало интересовала историков. Это обстоятельство заслуживает сожаления, потому что нередко они играли важнейшую роль. Наполеон потерял армию в 1812 г. во многом из-за провалов в работе тыла. Напротив, одним из ключевых условий военного триумфа России явилась успешная организация продовольственного и прочих видов снабжения своей более чем полумиллионной армии за пределами России в 1813–1814 гг. То, как это было проделано на территории континентальной Европы, где в то время было всего два города с населением более 500 тыс. человек, — ключевая тема настоящей книги. Определенным контрастом по отношению к данному эпизоду выступает Семилетняя война (1756–1763), когда именно проблемы, связанные с работой тыла, способствовали провалу военных действий России[14].
Во многих смыслах величайшим героем российской военной кампании 1812–1814 гг. был не человек, а лошадь. В определенной степени это справедливо в отношении любых наземных боевых действий в Европе того времени. Лошадь выполняла современные функции танка, грузовика, аэроплана и моторизованной артиллерии. Иными словами, лошадь являлась орудием нападения, преследования, разведки, транспортировки, а также становилась передвижной огневой точкой. Лошадь была важным, а возможно, и решающим, фактором победы России над Наполеоном. Громадное превосходство российской легкой кавалерии сыграло ключевую роль в деле лишения наполеоновской армии провианта и времени для отдыха во время ее отступления от Москвы и тем самым уничтожило ее. В 1812 г. Наполеон потерял не только почти всех людей, но фактически всех лошадей, с которыми он вторгся в пределы России. В 1813 г. он смог пополнить людские потери, но поиск новых лошадей оказался гораздо более сложной проблемой и в конечном итоге окончился катастрофой. Кроме того, именно нехватка кавалерии не позволила Наполеону одержать решительную победу в весенней кампании 1813 г. и вынудила его согласиться на двухмесячное летнее перемирие, которое имело роковые последствия и внесло особенно крупный вклад в его окончательное поражение. Финальное наступление войск коалиции в 1814 г., которое привело к падению Парижа и свержению Наполеона, было начато потому, что российской легкой кавалерии удалось перехватить секретные донесения французской армии, раскрывавшие планы французского императора и факт уязвимости его столицы. Это стало закономерным исходом двухлетних боевых действий, в ходе которых российская легкая кавалерия с самого начала имела превосходство, после сентября 1812 г. ставшее подавляющим. Однако это превосходство не было деянием Бога или природы. Историку нужно изучить российское коневодство и то, как оно было мобилизовано в 1812–1814 гг. Также важно понять, как русские управляли, сохраняли и укрепляли кавалерийские полки на протяжении этих кампаний. Еще раз повторюсь, именно это является ключевой частью книги[15].
Естественно, людей в целом и историков отдельных стран в частности интересовали подвиги, совершаемые солдатами на полях сражений, а не то, как они набивали желудки или следили за здоровьем своих лошадей. Это положение столь же справедливо для России, как и для любой другой страны. Как и прочие великие державы, Россия использовала наполеоновскую эпоху для создания национальных мифов. Официальный миф, исходящий из среды приближенных российского императора, состоял в том, что русский народ во главе с дворянством сплотился вокруг трона для того, чтобы уничтожить захватчиков, покусившихся на священную землю их отечества. Пожалуй, в этом мифе было больше правды, чем в его прусско-германском варианте, где утверждалось, что прусская нация взялась за оружие в 1813 г., чтобы освободить Германию после обращенного к ней воззвания Фридриха-Вильгельма III «К моему народу».
