Россия: прорыв на Восток. Политические интересы в Средней Азии - [29]
Расцвет Восточного Туркестана прекратился под давлением ислама в XII веке в результате окончательного установления господства Караханидов (Илиг-ханов), которые в середине X столетия начали строить там тюркскую исламскую империю. Завоевание в 1218 году Восточного Туркестана монголами под водительством Чингисхана довершило остальное. Подавляющее большинство сегодняшнего местного населения – новые уйгуры.
Прослеживая историю тюрок, можно заметить, что все они выходят из Центральной Азии, и, согласно древнейшим источникам (китайским летописям), содержащим информацию о тюрках, они возвратились в восточную или, скорее, северо-восточную часть Центральной Азии, территорию современных Монголии и северной части Маньчжурии. Две тысячи лет назад, когда первые алтайские племена, гунны, начали переселение, эта территория была гораздо менее безводна, чем сегодня или в последнее тысячелетие. Наоборот, она изобиловала прекрасными пастбищами, что создавало благоприятные условия для людей и содержания скота гораздо в большей степени, чем сейчас. Все исторические источники ведут к этой территории, поэтому логично предположить, что Монголия и Маньчжурия являются колыбелью не только тюрок, но и всех алтайских народов.
Однако это вряд ли верно по отношению к древним временам. Предположение о более раннем распространении тюркского и других алтайских языков и народов на нынешней территории Западного и Восточного Туркестана в первой половине 2-го и 3-го тысячелетия до н. э. основывается на чисто лингвистических фактах. Лингвистической группой, наиболее близкой к алтайской, является уральская группа. Родство настолько близкое, что уральская и алтайская группы могут рассматриваться как одна большая семья, почти как хамито-семитская группа. Это опять же относится к индоевропейской и дравидийской группам. Родство уральской группы к индоевропейской ближе, чем алтайской группы. В то же время связи урало-алтайской группы с дравидийской гораздо теснее и многочисленнее, чем уральской и индоевропейской.
Это означает, что в далекий исторический период этой ранней великой языковой семьи (семитских, индоевропейских, урало-алтайских и дравидийских языков) люди, говорившие на данных языках, должно быть, жили на одной обширной территории, где они находились долгое время как соседи, не разделенные более сильными внешними племенами. Этой территорией являлась Восточная Европа, начиная с Карпат, Северное Причерноморье и земли южнее 50° северной широты, Западная Азия, то есть Туркестан (как прежде определяли его границы), а также, вероятно, восточная часть Иранского плато, или нынешние Афганистан и Белуджистан. Расположение этих трех языковых семей было приблизительно таким: индоевропейская группа – на западе, уральская – на севере, дравидийская – на юге и алтайская – на востоке. Между ними нет четких линий разграничения, поскольку большое число мобильных кочевых племен не позволяло их ясно очертить или сделать границы постоянными.
К концу 3-го и началу 2-го тысячелетия до н. э. начались гигантские переселения, вызванные, вероятно, ростом населения, а также резкими переменами климата. В это время индоевропейцы были вынуждены мигрировать во всех направлениях, их арийские ветви двигались на юго-восток и восток. Это вбило клин между уральской и алтайской языковыми группами, которые теперь сами пришли в движение и переселились в другие места: уральская группа к северу и северо-западу, алтайская – на восток. Когда индоевропейцы начали переселяться на восток и юго-восток, дравидийцы, видимо, двигались на юго-восток и овладели значительной частью Индии. Лишь после того, как алтайцы устремились на восток, а дравидийцы в Индию, равнины Западной Азии и Иранское плато заняли арийцы, крайняя юго-восточная ветвь индоевропейской группы языков. Вероятно, только в этот период – в середине 2-го тысячелетия до н. э. – алтайцы сделали на следующие 1500 лет местом своего обитания Монголию и Маньчжурию.
Глава 3
Население и территория
До русского завоевания Средней Азии мало было известно о численности населения, проживавшего в регионе. Поскольку в то время публикации на эту тему были редки, необходимо полагаться на оценки зарубежных путешественников и местных резидентов, включая русских военных наблюдателей. Подобные сообщения о численности населения в различных регионах в 1885 году сравниваются со статистикой, поступившей из русских источников и от людей, посетивших Среднюю Азию в 1888 и 1889 годах.
Общее население контролируемой Россией губернии Туркестан (провинция под управлением царского губернатора) и вассальных государств Бухары и Хивы оценивалось в 1889 году в 6 млн человек. Наблюдатель того времени счел цифру в 5 490 538 жителей для того же региона в 1885 году слишком малой. Он критически отнесся к включению в нее 642 тыс. жителей «афганской территории», то есть небольших афганских ханств, таких как Меймене, Анджуй, Акши и Шиберган, которые фактически не находились под русским управлением. Общее население русской губернии Туркестан (исключая Бухару и Хиву) оценивалось в 1885 году в 2 448 538. Между тем один из первых американских наблюдателей в 1876 году определял его в 1,6 млн человек.
Книга посвящена деятельности императора Николая II в канун и в ходе событий Февральской революции 1917 г. На конкретных примерах дан анализ состояния политической системы Российской империи и русской армии перед Февралем, показан процесс созревания предпосылок переворота, прослеживается реакция царя на захват власти оппозиционными и революционными силами, подробно рассмотрены обстоятельства отречения Николая II от престола и крушения монархической государственности в России.Книга предназначена для специалистов и всех интересующихся политической историей России.
Книга представляет первый опыт комплексного изучения праздников в Элладе и в античных городах Северного Причерноморья в VI-I вв. до н. э. Работа построена на изучении литературных и эпиграфических источников, к ней широко привлечены памятники материальной культуры, в первую очередь произведения изобразительного искусства. Автор описывает основные праздники Ольвии, Херсонеса, Пантикапея и некоторых боспорских городов, выявляет генетическое сходство этих праздников со многими торжествами в Элладе, впервые обобщает разнообразные свидетельства об участии граждан из городов Северного Причерноморья в крупнейших праздниках Аполлона в Милете, Дельфах и на острове Делосе, а также в Панафинеях и Элевсинских мистериях.Книга снабжена большим количеством иллюстраций; она написана для историков, археологов, музейных работников, студентов и всех интересующихся античной историей и культурой.
В книгу выдающегося русского ученого с мировым именем, врача, общественного деятеля, публициста, писателя, участника русско-японской, Великой (Первой мировой) войн, члена Особой комиссии при Главнокомандующем Вооруженными силами Юга России по расследованию злодеяний большевиков Н. В. Краинского (1869-1951) вошли его воспоминания, основанные на дневниковых записях. Лишь однажды изданная в Белграде (без указания года), книга уже давно стала библиографической редкостью.Это одно из самых правдивых и объективных описаний трагического отрывка истории России (1917-1920).Кроме того, в «Приложение» вошли статьи, которые имеют и остросовременное звучание.
Эта книга — не учебник. Здесь нет подробного описания устройства разных двигателей. Здесь рассказано лишь о принципах, на которых основана работа двигателей, о том, что связывает между собой разные типы двигателей, и о том, что их отличает. В этой книге говорится о двигателях-«старичках», которые, сыграв свою роль, уже покинули или покидают сцену, о двигателях-«юнцах» и о двигателях-«младенцах», то есть о тех, которые лишь недавно завоевали право на жизнь, и о тех, кто переживает свой «детский возраст», готовясь занять прочное место в технике завтрашнего дня.Для многих из вас это будет первая книга о двигателях.
Главной темой книги стала проблема Косова как повод для агрессии сил НАТО против Югославии в 1999 г. Автор показывает картину происходившего на Балканах в конце прошлого века комплексно, обращая внимание также на причины и последствия событий 1999 г. В монографии повествуется об истории возникновения «албанского вопроса» на Балканах, затем анализируется новый виток кризиса в Косове в 1997–1998 гг., ставший предвестником агрессии НАТО против Югославии. Событиям марта — июня 1999 г. посвящена отдельная глава.