Россия: прорыв на Восток. Политические интересы в Средней Азии - [137]

Несмотря на все это, в Средней Азии по инициативе местных жителей прошла еще одна волна строительства частных домов, которые стали заполнять городские окраины. Это несколько изменило общую планировку, размыв резкие очертания геометрических кварталов. В результате появилось современное предместье из малых среднеазиатских домиков с садовыми участками, которое продолжает выживать, сколько бы приезжих ни селилось на этой территории. Подобная новая версия старой тенденции особенно заметна в Ташкенте, в сегодняшней же Хиве относительно малое количество русских не создало такого резкого деления города и поэтому не смогло способствовать миграциям на окраины, которые заметны в других местах. Контур Ташкента, по этой и другим причинам, стал весьма непохожим на его давние очертания.

Еще одно наследство домусульманского и мусульманского стилей – мавзолей. Эти сравнительно небольшие, купольные сооружения постоянно строятся по всей Средней Азии, начиная минимум с X века и до настоящего времени. Таков мавзолей казахского народного барда Джамбула Джабаева (1846–1945) в окрестностях Алма-Аты, сооруженный И. Белоцерковским, – подражание древней традиции, уходящей к сасанидским храмам огнепоклонников.

Упадок живописи и каллиграфии и подъем «прозрачного ящика»

В дополнение к катастрофическому влиянию архитектуры социалистического реализма на градостроительство в Средней Азии сильно пострадали два других художественных жанра, о чем свидетельствуют многочисленные примеры. «Портрет узбека» (1927) У. Тансыкбаева – нелепая попытка среднеазиатского художника приспособить портретную живопись к советским канонам. Фоном картины служит жалкое подобие пейзажа ИИ. Шишкина, русского художника-пейзажиста XIX века. Сама фигура представляет собой национальный «типаж» в тюбетейке, написанный в смутно импрессионистской манере. Эта современная советская живопись очень мало похожа на русское искусство и является бледной тенью великой среднеазиатской традиции миниатюры.

Каллиграфия, миниатюрная живопись, украшавшая рукописи, сохранялись в Средней Азии при царях, но литография, внедренная в местное употребление хивинским ханом в третьей четверти XIX века, а также другие инновации вместе с постепенным исчезновением богатых покровителей уничтожили эти виды искусства. Даже такие опытные и искусные мастера XIX столетия, как Ахмед Махдум Калла (Дониш), прекращали на последнем этапе своей жизни заниматься этим искусством. Молодой современник Ахмеда Махдума в Бухаре вспоминал: «[Ахмед Махдум] был великолепным каллиграфом и художником-графиком. Доход от этого ремесла позволял ему вести безбедное существование. Он не только украшал рукописи и рисовал с большим мастерством виньетки, но был замечательным художником и делал весьма живописные рисунки. Все мастерство Ахмеда Махдума с особой силой проявилось в украшении рукописей «Лейла и Меджнун», «Юсуф и Зулейха» и других лирических поэм. Я видел копию рукописи «Юсуфа и Зулейхи», выполненную рукой Ахмеда Махдума и украшенную его миниатюрами. Книгу продали тогда за цену, равную стоимости около 10 тыс. фунтов пшеницы».

«Модернизируя» древнюю традицию миниатюры, живопись соцреализма искажала ее так же, как и среднеазиатскую архитектуру. Стены многих государственных зданий оштукатурены и раскрашены в стиле, который сохраняет внешние признаки искусства миниатюры, но выполнены эти панно в таком гигантском масштабе, что противоречат своему источнику. Ущерб, нанесенный декоративному искусству при Сталине и его преемниках, воплощен в вульгарных блюдах с портретами советских лидеров. Это псевдоискусство не имеет никакой связи с прекрасно орнаментированными старыми гончарными изделиями Самарканда и Хорезма (Хивы).

В архитектуре эпохи Хрущева и его преемников советские специалисты расстались с неоклассической догмой. Они обратили взоры на Запад для решения новых задач. Новый подход запечатлен в таких зданиях, как громадный Дворец съездов в Москве, который по-своему производит впечатление. Такие сооружения означали, что советское строительство переняло метод «прозрачного ящика», усваивая материалы и внешние приметы международного стиля.

Россия, став для Средней Азии каналом на Запад, повлияла не только на судьбу местной архитектуры и искусства. Она повлияла и на процессы, которые происходили в литературе, привнеся в нее такие необычные для местных жителей формы, как роман, повесть и короткий рассказ, а также в музыке, в результате чего Средняя Азия познакомилась с новыми инструментами, такими как фортепьяно и волторна.

Не только искусство и литература, но также политика и экономика, где марксизм и планирование пытались заменить религию и свободное предпринимательство и где коллектив противостоит личности, были отданы во власть «большой диалектики». Возможно, инновации, подобные «прозрачному ящику», привели к переменам и даже прогрессу. Возможно и даже более важно, что сохранятся многие старые ценности и особенности среднеазиатской цивилизации, а древние традиции смогут органично сочетаться с современными веяниями на пути к новой жизни. Это, несмотря на аберрации долгого колониального правления, может предоставить народам Средней Азии еще раз возможность для действительно независимого самовыражения во всех областях.