Россия, Польша, Германия: история и современность европейского единства в идеологии, политике и культуре - [102]
Суть наставлений направленному в Париж послу прусского короля была в следующем. Поскольку русская кампания Наполеона провалилась, то для избежания бесполезного противоборства в Европе необходимо заключить всеобщий мир. Посредником в примирении должна выступить Австрия. Только таким образом можно помешать Франции «окончательно поглотить Европу», а России вмешиваться в европейские дела. Поэтому Пруссия присоединится как к мирному посредничеству Австрии, так и к ее вооруженным приготовлениям, если Австрия даст положительный ответ на соответствующую просьбу, а тем временем русские войска не должны быть допущены на прусскую территорию. Относительно Франции Пруссия останется верным союзником[747].
Примечательно, что инструкции Кнезебеку отразили опасения Берлина увидеть русские войска на немецкой территории. Поводом для этого послужили не только полученные от Йорка известия о планах Петербурга и русского командования, но и достигшее в то время берегов Шпрее письмо Бойена, согласно которому русский император якобы обещал Пруссии любые компенсации в Германии в случае, если Берлин немедленно порвет с Францией. Получалось, что русские уже заранее распоряжались там, где Пруссия видела себя в качестве гегемона, и к тому же русские предложения не касались польских земель, которые в Пруссии рассматривались как сфера своих естественных притязаний[748].
Исходя из этого инструкции Кнезебеку были дополнены. В случае если Россия попытается начать новую кампанию против Наполеона на Одере и, соответственно, отдаляясь от своих баз, будет снова оттеснена Наполеоном за Неман, Кнезебек должен был добиться согласия Австрии принять военную помощь Пруссии и со своей стороны дать обещание, что Берлин не подпишет сепаратного договора с Россией без согласия Вены[749].
Помимо всего этого, Кнезебек должен был добиться в австрийской столице согласия на присоединение к Пруссии Княжества Варшавского. «Россия не сможет сохранить его [Княжество Варша вское], не поссорившись с Австрией и не у величив преп ятствий на пути к миру с Францией; Австрия должна желать, чтобы Пруссия его получила, дабы оно не досталось России, и чтобы Франция не могла больше столь легко потрясать Север; Франция должна желать восстановления неограниченного могущества Пруссии [против России]; что же касается самих поляков, не могущих больше надеяться на самостоятельную политику, то они должны почитать себя слишком счастливыми приобрести таким способом гражданскую свободу, умиротворение и торговые выгоды»[750].
Итак, политическое самоопределение Берлина было оформлено 28 декабря 1812 г. и выразилось в двух политических планах: во-первых, в отношении Франции и во-вторых – Австрии. Оба плана предусматривали ревизию всех последних договоров Пруссии и выдвигали в качестве условий прусского содействия одинаковые требования: преобладание на севере Германии и установление там гегемонии Берлина, а также присоединение Княжества Варшавского к владениям Гогенцоллернов. В обоих планах Россия в будущем политическом пространстве рассматривалась как конкурирующая с Пруссией держава и только гипотетически допускалось, что Пруссия под давлением обстоятельств будет принуждена к союзу с Петербургом. Оба прусских плана были приведены в действие, когда уполномоченные представители Берлина направились в Париж и Вену, невзирая на определенные разногласия в прусской правящей верхушке.
В последние дни уходящего 1812 г. в Берлине с тревогой ожидали сообщений с театра военных действий. После получения 29-го бюллетеня, после известий о бегстве Наполеона из армии, после письма французского императора из Дрездена, когда прусский кабинет только начинал убеждаться в провале русской кампании, Пруссию начали наводнять людские волны разгромленной Великой армии: беглецы, дезертиры, раненые, больные, разношерстные команды с оружием и без оружия, сотни генералов без свиты, тысячи офицеров, похожих на привидения. Они учиняли беспорядки и грабежи, распространяли эпидемии, повергая в страх местные прусские власти и вызывая резкое недовольство обывателей, и сеяли повсюду самые невероятные слухи. Неустойчивое положение Пруссии, ввиду новой войны на ее территории, еще более усугублялось.
В этот самый момент в ночь со 2 на 3 января 1813 г. в Берлин прибыл адъютант короля граф Генкель фон Доннерсмарк, посланный Йорком 27 декабря из Шелеля[751]. Граф Генкель привез известие о положении прусских войск в Курляндии и об опасности, нависшей над ними. Йорк сообщал, что находится отрезанным от Макдональда в окружении превосходящих русских войск[752]. Судьба прусского корпуса рисовалась в самых неопределенных и мрачных тонах.
Это известие окончательно запутывало ситуацию. Вместе с тем, как это и должно быть у государственных мужей, каковым и был Фридрих Вильгельм III, оно заставило его твердо держаться уже выработанного политического курса. Именно поэтому рано утром 4 января Круземарк и Кнезебек выехали в Париж и Вену, снабженные утвержденными ранее инструкциями
