Россия перед вторым пришествием - [72]
Н.Д.Тальберт (1929): «Алексий Голосеевский (<мужская пус-тынь> под Киевом), отроком исцеленный митрополитом Киевским Филаретом, за проскомидией чудесно извещенный Свыше о мученической смерти Императора Александра II <1.3.1881 > [перед покрытием дискоса и чаши покровцами частица, вынутая за Государя, показалась ему не белой, а светло-коричневой, как бы облитой вином] <...»>>4
Протоиерей Григорий Дьяченко (1900): «Когда Александр II родился в Москве в 1818 г., Императрица Александра Федоровна приказала спросить славившегося в Москве юродивого Федора о том, что ожидает новорожденного? Федор отвечал: «Будет могуч, славен и силен, будет одним из величайших государей мира, но все-таки (произнес он с ужасом) умрет в красных сапогах». Трудно было предвидеть, что это относится к окровавленным и раздробленным ногам Царя-мученика. <...>
За 14 лет до мученической кончины Александра II в Сергиевской пустыни (под Петербургом — Сост.) один послушник сошел с ума и был отправлен в дом умалишенных. Он скоро оправился и воротился в пустынь, но ненадолго: через несколько времени он снова обнаружил признаки ненормального состояния ума и был отвезен в тот же дом для излечения. Но и на этот раз он скоро оправился и, по ходатайству смотрителя дома-умалишенных, снова был принят в пустынь. Архимандрит Игнатий (будущий святитель Игнатий Брянчанинов — Сост.) принял его очень неохотно и уступил только просьбам смотрителя, который дал о нем хороший отзыв. Действительно, послушник стал вести себя хорошо, усердно исполнял свои обязанности и только заметно избегал монастырского общества. Но вот однажды утром, во время заутрени, этот послушник пришел в хлебопекарню, схватил кочергу, раскалил ее до красна в печи и с какою-то необыкновенною решимостью прибежал в покои архимандрита к портрету Императора. Он бросился к этому портрету и раскаленною кочергою выжег ноги Императора до коленей. Потом он выбежал на монастырский двор, кричал и неистовствовал, повторяя одни и те же слова, что теперь с ним могут делать все, что угодно. С этой минуты послушник этот окончательно сошел с ума и более уже не приходил в нормальное состояние. Замечательно, что этот сумасшедший выжег на портрете ноги Императора почти так же, как, спустя 14 лет, они были оторваны и разбиты взрывом динамитной бомбы в роковое 1-е марта»>5.
Св. прав. Иоанн Кронштадтский: «Господи, благослови! Я многогрешный раб Иоанн, иерей Кронштадтский, пишу сие видение. Мною писано и моею рукою то, что я видел, то и передал письменно.
В ночь на 1-е января 1908 года, после вечерней молитвы я сел немного отдохнуть у стола. В келье моей был полумрак, перед иконой Божией Матери горела лампада. Не прошло и получаса я услышал легкий шум, кто-то легко коснулся моего правого плеча и тихий легкий ласковый голос сказал мне: «Встань, раб Божий Иван, пойдем со мною». Я быстро встал.
Вижу передо мною стоит: дивный чудный старец, бледный, с сединами, в мантии, в левой руке четки. Посмотрел на меня сурово, но глаза были ласковые и добрые. Я тут же от страха чуть было не упал, но чудный старец поддержал меня — руки и ноги у меня дрожали, я хотел что-то сказать, но язык мой не повернулся. Старец меня перекрестил, и мне сделалось легко и радостно — я тоже перекрестился. Затем он посохом указал на западную сторону стены — там тем же посохом начертил: 1913, 1914, 1917, 1922, 1930,1933, 1934 года. Вдруг стены не стало. Я иду со старцем по зеленому полю и вижу — масса крестов стоит: тысячи, миллионы, разные: малые и великие, деревянные, каменные, железные, медные, серебряные и золотые. Я проходил мимо крестов, перекрестился и осмелился спросить старца, что это за кресты? Он ласково ответил мне: это — те, которые за Христа и за Слово Божие пострадали.
Идем дальше и вижу: целые реки крови текут в море, и море красное от крови. Я от страха ужаснулся и опять спросил чудного старца: «А что это крови так много пролито?» Он опять взглянул и сказал мне: «Это христианская кровь».
Затем старец указал рукой на облака, и вижу массу горящих, ярко горящих светильников. Вот они стали падать на землю: один, два, три пять, десять, двадцать. Затем стали падать целыми сотнями, все больше и больше, и все горели. Я очень скорбел, почему они не горели ясно, а только падали и тухли, превращаясь в прах и пепел. Старец сказал: смотри, и я увидел на облаках только семь светильников и спросил старца, что это значит? Он, склонивши голову, сказал: «Светильники, которые ты видишь, падающие, что значит Церкви упадут в ересь, а семь светильников горящих осталось — семь Церквей Апостольских соборных останутся при кончине мира».
Затем старец указал мне, смотри, и вот я вижу и слышу чудное видение: Ангелы лепи: «Свят, Свят, Свят, Господь Саваоф», и шла большая масса народу со свечами в руках, с радостными сияющими лицами; здесь были цари, князья, патриархи, митрополиты, епископы, архимандриты, игумены, схимники, иереи, диаконы, послушники, странники Христа ради, миряне, юноши, отроки, младенцы; херувимы и серафимы сопрово)кдали их в райскую небесную обитель. Я спросил старца: «Что это за люди?» Старец, как будто зная мою мысль, сказал: «Это все рабы Христовы, пострадавшие за святую Христову Соборную и Апостольскую Церковь». Я опять осмелился спросить, могу ли я присоединиться к ним. Старец сказал: нет, еще рано тебе, потерпи (обожди). Я опять спросил: «Скажи, отче, а младенцы как?» Старец сказал: это младенцы тоже пострадали за Христа от царя Ирода (14 тысяч), а также и те младенцы получили венцы от Царя Небесного, которые истреблены в чреве матери своей, и безымянные. Я перекрестился: «Какой грех великий и страшный матери будет — непростительный».
