Россия перед вторым пришествием - [30]

Шрифт
Интервал

.

К.Н.Леонтьев (1880): «Как вы думаете, гг. либералы, вам они что ли поставят памятник? Нет! Социалисты везде (а особенно наши Марки Волоховы и Базаровы) ваш умеренный либерализм презирают <...> И они правы в своем презрении... И как бы ни враждовали эти люди против настоящих охранителей или против форм и приемов охранения, им неблагоприятного, но все существенные стороны охранительных учений им самим понадобятся. Им нужен будет страх, нужна будет дисциплина; им понадобятся предания покорности, привычка к повиновению; народы, удачно (положим) экономическую жизнь свою пересоздавшие, но ничем на земле все-таки неудовлетворимые, воспылают тогда новым жаром к мистическим учениям и т.д.

Да, конечно, если анархические социалисты восторжествуют где-нибудь и когда-нибудь, то они отдадут справедливость скорее консерваторам, сохранившим для их новых порядков своей борьбой хотя какие-нибудь драгоценности прежней цивилизации, прежних психических привычек, — чем тем представителям осторожного, ловкого и своекорыстного отрицания, которых зовут либералами и которых настоящее имя должно быть: легальные революционеры — и больше ничего...» '>6

(1880): «Есть консерваторы, которые желают все того же сближения с народом. Они сокрушаются о том, что русский народ русскую «интеллигенцию» не любит. Это не государственная, не объективная мысль; это чисто личное порождение невольного какого-то страха, или оскорбленное чувство доброго и честного человека, считающего себя перед «народом» ни в чем неповинным.

С точки зрения государственной надо, напротив того, радоваться, что народ «интеллигенцию» нашего времени не очень любит, что она ему не нравится.

Пускай в среде этой «интеллигенции» есть прекрасные и гуманные люди, пусть мы сами принадлежим к ней, все-таки надо радоваться, что эта «интеллигенция» так непопулярна, несмотря на всю теперешнюю гуманность свою.

Радоваться надо этому потому, что идеи и политический вкусы, господствующие в интеллигенции, все заимствованные, а у народа идеи и вкусы все свои; сближаясь с народом, мы только вредим ему; вредим не в том каком-нибудь грубом смысле, что мы его обманываем или грабим, или можем отстранить его от каких-нибудь вещественных благ, а в том более важном смысле, что мы почти нечаянно учим его европейству и не можем не учить, потому что сами до сих пор выдумать ничего не были в силах и в деле творчества национального стоим гораздо ниже азиатских народов: индусов, китайцев, мусульман, у которых все почти свое.

Поэтому польза (или даже спасение наше) — не в смешении с народом и не в практическом каком-нибудь с ним соглашении, а в сходстве с ним, в некотором, так сказать, подражании ему. Вот чего не различают, и что в высшей степени важно... Славянофилы как будто понимали это, но в их учении есть одна чрезвычайно слабая сторона — это эгалитарный либерализм. Ни один из них не обратил внимания на то, что при том слиянии или смешении с народом, которое они так всегда хвалили, не народ слиняет, так сказать, на нас своими яркими национальными цветами, а мы заразим его нашими европейскими миазмами, потому что мы все-таки сильнее его ежедневным нашим влиянием...»>17

(1882): «Интеллигенция русская стала слишком либеральна, т. е. пуста, отрицательна, безпринципна. Сверх того, она мало национальна именно там, где следует быть национальной. Творчества своего у нее нет ни в чем; она только все учится спокон веку у всех и никого ничему своему не учит и научить не может, ибо у нее нет своей мысли, своего стиля, своего быта и окраски. Русская интеллигенция так создана, что она чем дальше, тем безцветнее; чем дальше, тем сходнее с любой европейской интеллигенцией; она без разбора, как огромный и простодушный страус, глотает все камни, стекла побитые, обломки медных замков (лишь бы эти стекла и замки были западной фабрики)»>18.

Архиепископ Иоанн (Шаховской),Сан-Франциссхий (11.8.1981): «На пороге ХХ-го, чреватого столь большими событиями века, в кассе «Общества для распространения книг Св. Писания в России» оставалось 923 рубля! Спросим себя, сколько же этих русских рублей оставалось на карточных столах и рулетках европейских курортов, сколько тратилось на отделку особняков, дворцов, дач, сооружение парков, псовых дворов, оранжерей, конюшен для скаковых лошадей? Сколько шло на туалеты, драгоценности, балы, маскарады?.. В рабочем и крес-тъянском кругу — сколько трудовых страдальческих русских рублей оставалось в «казенке», Шло на доходный для правительства алкоголь, эту так развращавшую народ «красную головку», обратившуюся в огромную красную голову революции?» >19

Л.А.Тихомиров (1852-1923), русский мыслитель (29.1.1904):

«<...> Начинается борьба Монгольской расы с Арийскою, и борьба атеизма с христианством. Я говорю «атеизма», но не то что атеизма, а «Антихристовщины» — земного бога. Тут происходит борьба не одних земных армий, а сил небесных и преисподних. У меня какой-то мистический страх и мистические надежды. Если бы суждено было победить нам, то несомненно это бы означало быстрое торжество христианства в Китае и Японии. Если победят они — значит совершается последняя глава Истории человечества...»


Еще от автора Сергей Владимирович Фомин
Пастырь Добрый

«Пастырь Добрый» — наиболее полное собрание творений праведного Алексея Мечева и воспоминаний о нём, составленное и прокомментированное Сергеем Фоминым.


«Царское дело» Н.А. Соколова и «Le prince de l'ombre». Книга 1

Эта история о следователе Николае Алексеевиче Соколове – человеке высокого мужества, необычайной стойкости, верности, неподкупности и честности. О главном его деле – расследовании убийства Царской Семьи, которое, без преувеличения, стало и делом жизни и смерти всей Исторической России. История о человеке, понявшем и всем сердцем принявшем сформулированное им самим тождество: «Правда о смерти Царя – правда о страданиях России», и жизнью своей подтвердившем это.


«Царское дело» Н.А. Соколова и «Le prince de l'ombre». Книга 2

Продолжение истории о следователе Николае Алексеевиче Соколове – человеке высокого мужества, необычайной стойкости, верности, неподкупности и честности. О главном его деле, – расследовании убийства Царской Семьи, которое, без преувеличения, стало и делом жизни и смерти всей Исторической России. О личности, понявшей и всем сердцем принявшей сформулированный временем и судьбой тезис: «Правда о смерти Царя – правда о страданиях России», и собственной жизнью, а затем и смертью подтвердившей его.


Рекомендуем почитать
Наполеон Бонапарт: между историей и легендой

Наполеон притягивает и отталкивает, завораживает и вызывает неприятие, но никого не оставляет равнодушным. В 2019 году исполнилось 250 лет со дня рождения Наполеона Бонапарта, и его имя, уже при жизни превратившееся в легенду, стало не просто мифом, но национальным, точнее, интернациональным брендом, фирменным знаком. В свое время знаменитый писатель и поэт Виктор Гюго, отец которого был наполеоновским генералом, писал, что французы продолжают то показывать, то прятать Наполеона, не в силах прийти к окончательному мнению, и эти слова не потеряли своей актуальности и сегодня.


Император Алексей Ι Комнин и его стратегия

Монография доктора исторических наук Андрея Юрьевича Митрофанова рассматривает военно-политическую обстановку, сложившуюся вокруг византийской империи накануне захвата власти Алексеем Комнином в 1081 году, и исследует основные военные кампании этого императора, тактику и вооружение его армии. выводы относительно характера военно-политической стратегии Алексея Комнина автор делает, опираясь на известный памятник византийской исторической литературы – «Алексиаду» Анны Комниной, а также «Анналы» Иоанна Зонары, «Стратегикон» Катакалона Кекавмена, латинские и сельджукские исторические сочинения. В работе приводятся новые доказательства монгольского происхождения династии великих Сельджукидов и новые аргументы в пользу радикального изменения тактики варяжской гвардии в эпоху Алексея Комнина, рассматриваются процессы вестернизации византийской армии накануне Первого Крестового похода.


Продолжим наши игры+Кандибобер

Виктор Пронин пишет о героях, которые решают острые нравственные проблемы. В конфликтных ситуациях им приходится делать выбор между добром и злом, отстаивать свои убеждения или изменять им — тогда человек неизбежно теряет многое.


Краткая история насекомых. Шестиногие хозяева планеты

«Любая история, в том числе история развития жизни на Земле, – это замысловатое переплетение причин и следствий. Убери что-то одно, и все остальное изменится до неузнаваемости» – с этих слов и знаменитого примера с бабочкой из рассказа Рэя Брэдбери палеоэнтомолог Александр Храмов начинает свой удивительный рассказ о шестиногих хозяевах планеты. Мы отмахиваемся от мух и комаров, сражаемся с тараканами, обходим стороной муравейники, что уж говорить о вшах! Только не будь вшей, человек остался бы волосатым, как шимпанзе.


Историческое образование, наука и историки сибирской периферии в годы сталинизма

Настоящая монография посвящена изучению системы исторического образования и исторической науки в рамках сибирского научно-образовательного комплекса второй половины 1920-х – первой половины 1950-х гг. Период сталинизма в истории нашей страны характеризуется определенной дихотомией. С одной стороны, это время диктатуры коммунистической партии во всех сферах жизни советского общества, политических репрессий и идеологических кампаний. С другой стороны, именно в эти годы были заложены базовые институциональные основы развития исторического образования, исторической науки, принципов взаимоотношения исторического сообщества с государством, которые определили это развитие на десятилетия вперед, в том числе сохранившись во многих чертах и до сегодняшнего времени.


Технологии против Человека. Как мы будем жить, любить и думать в следующие 50 лет?

Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.