Россия накануне «смутного времени» - [83]
Аналогичные выступления имели место и в провинции. Посадские люди Соли Вычегодской 22 октября 1586 г. восстали против именитых людей Строгановых. Захватив город и вооружившись пушкой и пищалями («снарядом»), они убили главу торгового дома Семена Аникеевича Строганова, подвергли аресту его младших родственников, Никиту и Афанасия с племянниками, и хотели «всех из снаряду побити насмерть»[610]. Строгановы снискали ненависть посадских людей ростовщическими операциями, спекуляциями и беспощадной эксплуатацией городской бедноты на промыслах.
Волнения в Москве повторялись периодически. После неурожая и голода 1588 г. власти ввели в столице весной 1589 г. осадное положение. Спустя два года москвичи вновь увидели на улицах города вооруженные патрули.
Крупное восстание произошло в Угличе в мае 1591 г. Сохранность следственных материалов дает исследователю редкую возможность изучить в мельчайших деталях анатомию городских движений конца XVI в. В угличском восстании участвовали, с одной стороны, дворяне Нагие, а с другой — «молодшие» посадские люди, беднота, бурлаки («казаки») с волжских пристаней. Народ расправился с главой угличской администрации дьяком М. Битяговским не только потому, что его подстрекали Нагие. Фигура государева дьяка олицетворяла для народных масс всю систему феодального гнета. Перед лицом разбушевавшейся народной стихии дворяне испытали не меньший ужас, чем дьяки и приказные. Служившие в уделе царевича Дмитрия дети боярские, не надеясь на покровительство Нагих, бежали из восставшего города. Социальные тенденции восстания особенно четко сказались в отношении его участников к богатым городским верхам. Верхи остались в стороне от движения, а в некоторых случаях пытались противодействовать «меньшим» людям. «Добрый» посадский человек И. Батусов пытался призвать народ к порядку, но толпа во главе с сапожником Титом изловила его и поволокла в тюрьму. Другие посадские богатеи — «добрые люди» И. Пашин, В. Семухин — также «с посадскими людьми не думали (не совещались. — Р. С.), те разбежались». И. Пашин и В. Буторин поспешили как можно дальше уехать от города, так как «заслышели в городе шум великий, в город и не пошли». Человек 20 посадских «меньших» людей пытались преследовать беглецов, но те укрылись в лесу, потому что «хотели их побити посадцкие люди»[611]. 30 лет спустя после восстания угличане смутно помнили об обстоятельствах гибели царевича, но по-прежнему обвиняли «добрых» людей в пособничестве государеву дьяку и прочим «изменникам»[612].
Социальные движения в городах оказали влияние на формирование политики, получившей наименование «посадского строения». В законодательном материале «посадское строение» не отразилось, как и многие другие годуновские нововведения. Это затрудняет его оценку. Отрывочные данные о разных городах помогают обнаружить лишь общее направление годуновской политики, отвечавшей требованиям посада, и в особенности его влиятельной купеческой верхушки. В Волхове, Кореле и Ростове власти предпринимали попытки вернуть на посад старых тяглецов, ушедших на помещичьи земли либо переселившихся в городские дворы феодалов, или, как тогда говорили, «заложившихся» за дворян. В Казани и Зарайске администрация конфисковала и приписала к тяглу несколько монастырских слобод, во Владимире пополнила посад крестьянами патриаршей слободы, в Калуге «збирала» на посад оброчных крестьян из монастырских и дворцовых владений[613]. Возрождение платежеспособной тяглой общины в городах отвечало и интересам казны, и интересам посада. Власти не забыли о московских волнениях первых лет правления Федора и с помощью уступок старались предотвратить их повторение.
Мерам Годунова недоставало последовательности. Они не были санкционированы законом и проводились лишь в отдельных местностях. В целом они носили противоречивый характер. Власти пытались возродить города ценой прикрепления членов посадской общины к тяглу. Покровительствуя городам, монархия направляла их развитие в феодальное русло. Проводя «посадское строение», власти строго разграничили дворян (их называли служилыми людьми «по отечеству», или происхождению) и прочих воинских людей (их называли служилыми людьми «по прибору» и набирали из числа горожан). Тех, кто не принадлежал к феодальному сословию, облагали податями наряду с посадскими людьми. Известно, что в Переяславле и Зарайске «стройщики» Бориса приписали к тяглу городовых пушкарей и других служилых людей «по прибору»
