Россия, которой не было: загадки, версии, гипотезы - [12]

Своим многовековым банным традициям Русь обязана, как легко догадаться, превеликому обилию лесов, сиречь – неограниченному потоку дров. Самое естественное дело на Руси – пойти в лес и невозбранно нарубить дровишек, сколько сможешь унести (были, правда, ограничения на порубку, но уж на баньку-то дрова всегда находились).

В Западной Европе обстояло иначе. Письменные источники Средневековья свидетельствуют, что мылись там столь же часто и охотно, как на Руси – до определенного времени. Примерно к концу XV века, однако, густые некогда европейские леса были чуть ли не сведены под корень, и наступила первая, пожалуй, в писаной европейской истории экологическая катастрофа. Уже тогда пришлось поневоле понять: если уничтожение лесов будет продолжаться теми же темпами, Европа будет напоминать сарацинские пустыни.

Тут-то и берет начало драконовское законодательство, направленное на охрану лесов, – вплоть до того, что у виновного в самовольной порубке вытягивали кишки и прибивали их гвоздем к дереву… Дрова стали нешуточной роскошью. Простой дворянин (не говоря уж о третьем сословии) уже не мог позволить себе такой роскоши, как теплая ванна, ставшей привилегией особо зажиточных аристократов. Угля тогда еще не добывали в значительных количествах.

С тех времен и начинается «грязный» период истории Западной Европы. О регулярном мытье приходится забыть, дрова для кухонь стоят приличных денег, кропотливо подбирается каждая щепочка, как раз в те годы низшие классы вынуждены перейти на еду, не требующую приготовления на огне: солонина, хлеб с луком, всевозможные похлебки-затирухи». Жареное, вареное и печеное превращается в деликатес для благородных. Будь тамошние зимы похолоднее, Западная Европа, без преувеличений, могла вымерзнуть. Конечно, это не «случай», это должно называться как-то иначе, но ситуация не связана ни с политикой, ни с религией, ни с классовой борьбой…

К слову, эта «классовая борьба» иногда претерпевала под пером правоверных советских историков удивительные метаморфозы. Еще с двадцатых годов нашего грешного века было принято, описывая восстание Уота Тайлера 1380 г., отмечать «участие в крестьянском восстании пролетариата Лондона». К сожалению, в действительности мифический «лондонский пролетариат» (проще говоря, городские ремесленники) был движим не в пример более шкурными интересами. Дело в том, что в Лондоне тогда осело изрядное количество фламандских ремесленников, составивших нешуточную конкуренцию коренным мастерам. И вот, едва только в Лондон заявилась мужицкая вольница, городские ремесленники использовали короткий период полного безвластия для решения сугубо внутренних проблем – они быстренько, в хорошем темпе, перебили и перетопили в Темзе ненавистных фламандских конкурентов, после чего весь их бунтарский дух волшебным образом испарился, и они вновь стали лояльнейшими подданными британской короны, в доказательство чего стали отлавливать на улицах отставших от своих отрядов тайлеровских крестьян и с той же сноровкой бить по голове…

Еще о случайностях. Некоторые английские историки вполне серьезно считают, что в занятии английского престола династией Йорков в 1485 году огромную роль сыграла примитивнейшая случайность, связанная с незнанием геральдики…

Как многие, возможно, помнят хотя бы из приключенческих романов, в конце XV столетия в Англии боролись за престол Йорки и Ланкастеры, именуемые еще Алой и Белой розами. И у тех, и у других имелись определенные права на королевскую корону, а потому решить дело можно было одним-единственным способом – войной, поскольку уступить никто не хотел. Сорок лет две ветви королевского дома Плантагенетов заядло истребляли друг друга, а заодно и тех, кто подворачивался под горячую руку…

В пасхальное воскресенье 14 апреля 1471 года войска йоркского короля Эдварда IV неподалеку от Лондона, под Барнетом, стали сближаться с армией графа Варвика, одного из наиболее ярких и талантливых полководцев ланкастерцев. На равнине стоял туман, осторожный Варвик выслал разведку – последующие события недвусмысленно доказывают, что разведчики графа разбирались в геральдике примерно так, как нынешний интеллигент советского розлива – в логике и иностранных языках.

Дело в том, что среди множества геральдических эмблем того времени имелось две, во многом схожих. Так называемое Солнце величия (солнце с изогнутыми лучиками, чье количество колебалось от двенадцати до шестнадцати) и «эстуаль» (звезда с шестью лучами). Человек темный мог и перепутать…

Они и перепутали. Под знаменем с «солнцем величия» наступал король Эдвард. Под знаменем с «эстуалью» приближался верный союзник Варвика, Де Вер, граф Оксфордский. Именно знамя последнего и приняли за вражеский стяг незадачливые разведчики графа Варвика. И доложили соответственно.

Раздумывать было некогда, Варвик скомандовал атаку – и его солдаты со всем усердием врубились в ряды своих же союзников. Какой-то однотипной военной формы тогда не существовало, а в лицо знали друг друга только высшие командиры. Граф Оксфордский, в свою очередь, решил, что подвергся нападению йоркистов, и велел стоять насмерть. Пока союзники истребляли друг друга, их настоящий противник, король Эдвард, быстро разобрался в ситуации и, справедливо сочтя ее подарком судьбы, ударил на обоих. Ланкастерцы понесли страшное поражение, сам Варвик был убит. С той битвы фортуна бесповоротно склонилась на сторону Йорков, противники которых после этого удара оправиться уже не смогли… История не сохранила имен болванов, несведущих в геральдике.