Россия и Запад. От Рюрика до Екатерины II - [2]

До момента основания Санкт-Петербурга в 1703 году случилось многое. Дочь великого князя Ярослава Мудрого, Анна, в 1049 году стала королевой Франции. В древнем Новгороде высилась католическая церковь Святого Петра, а новгородские «республиканцы» общались с «республиканцами» из Венеции. Московские цари издавна закупали для армии заграничные мушкеты, а для своих жен – импортное нижнее белье. Окружение Ивана Грозного, с подозрительностью наблюдая за его тесными контактами с иностранцами, даже считало царя отчаянным западником. Один из русских придворных, сообщая английскому послу о смерти своего государя, язвительно заметил: «Умер ваш английский царь».

Голландцы, немцы и англичане вовсю использовали преимущества русского рынка, причем уже в Средневековье считали его возможности неисчерпаемыми. Немецкая слобода – а немцами на Руси долго называли всех иностранцев – существовала в Москве издавна. Как птица феникс, возрождаясь из пепла, Немецкая слобода пережила вместе с москвичами множество страшных пожаров, Смутное время и самодурство власти. Объяснение этому может быть только одно: русским уже тогда были нужны «немцы», а «немцам» – русские.

Иначе говоря, история отношений России и Запада начинается не в Петербурге, а потому копать почву в поисках корней придется гораздо глубже.

Пират в роли повивальной бабки

Откуда вести отсчет своей истории, в России не определили до сих пор. Один из наиболее распространенных взглядов был впервые изложен членом русской Академии наук XVIII века – немцем Шлёцером. Факт сам по себе уже любопытный, как свидетельство, с одной стороны, немалого интереса Запада к России, а с другой – давнего и глубинного влияния западных ученых авторитетов на русскую общественную мысль. Этой шлёцеровской позиции затем придерживались такие корифеи русской истории, как Карамзин и Соловьев.

Согласно этой теории, до середины IX века и прихода на обширные пространства, заселенные славянскими племенами, варягов, на территории нынешней Европейской России все было дико, пусто и никаких зачатков гражданственности не наблюдалось. Такой взгляд продиктован не немецким высокомерием, а базируется на первых русских летописях, где отмечается, что славяне в те времена жили «звериным образом», каждый род врозь, враждуя между собой.

Другой взгляд на начало русской истории прямо противоположен первому и был обоснован чуть позже, в XIX веке, рядом российских ученых Московского университета. По их теории, восточные славяне обитали на Русской равнине за несколько веков до Рождества Христова и постепенно прошли долгий объединительный путь, закончившийся появлением своих собственных городов, племенных союзов и князей. Сторонники этой версии ссылаются на свои источники, и в частности на скандинавские саги, где славянские земли называются «страной городов» (Gaardariki).

Современные археологические раскопки в Новгороде, где раз за разом находят все более древние берестяные грамоты, свидетельствующие о немалом культурном развитии тогдашних новгородцев, дают сторонникам второй версии дополнительные аргументы, но окончательный вывод на основе этих находок делать, конечно, рано.

Василий Ключевский, один из выдающихся русских историков, внимательно разобрав обе версии, сделал резонный вывод: данных для объективного ответа на вопрос, какая из теорий верна, нет. И не без иронии добавил:

В историческом вопросе чем меньше данных, тем разнообразнее возможные решения и тем легче они даются.

Как бы то ни было, спор на самом деле идет даже не о периоде младенчества, а скорее о созревании плода, так что в любом случае в роли повивальной бабки при рождении Руси оказываются все те же варяги. Именно они, судя по летописям, возвели многие русские города и стали основателями первой русской княжеской, а затем и царской династии, начало которой положил варяг Рюрик.

В маленьком шведском городе Норчёпинге, откуда он якобы отправился в свое плавание, даже стоит единственный в мире памятник знаменитому бродяге. Слово «бродяга» здесь вполне уместно, если знать, что представляли собой родоначальники монаршей фамилии.

О варягах известно гораздо больше, чем о древних славянах. Русская Повесть временных лет дает общее имя «варяги» разным германским народам, обитавшим в Северной Европе, преимущественно по берегам Варяжского (Балтийского) моря, то есть скандинавам. Часть варягов под именем данов (по одной из версий – выходцы из Дании) с конца царствования Карла Великого, то есть с начала IX века, стала известна и в Западной Европе. Так там называли вооруженных пиратов из той же Скандинавии.

Хорошее представление о варягах дает биография одного из них, описанная Василием Ключевским:

Во второй половине IX века много шумел по Эльбе и Рейну современник и тезка нашего Рюрика, может быть даже земляк его, датский бродяга-викинг Рорих, как называет его Бертинская хроника. Он набирал ватаги норманнов для побережных грабежей, заставил императора Лотаря уступить ему в лен [во временное владение] несколько графств во Фрисландии, не раз присягал верно служить и изменял присяге, был изгоняем фризами, добивался королевской власти на родине и, наконец, где-то сложил свою обремененную приключениями голову. И достойно замечания, что подобно дружинам первых киевских князей эти ватаги пиратов состояли из крещеных и язычников…