Россия и русские. Книга 1 - [70]
В результате подобного «отступничества» хозяйства многих дворян и детей боярских оказались без рабочей силы. В 1637 г. во время Земского собора один из представителей этих социальных групп обратился к царю с челобитной. В преувеличенно раболепной манере он просил отменить пятигодичный срок поиска беглых крестьян. «Дабы, владыка, вернуть наших крепостных и холопов… и дабы наши поместья и вотчины не лежали опустошенными, а оставшиеся холопы не покидали нас, рабов твоих, а мы, рабы твои, служили тебе верой и правдой не с разоренных земель и платили бы тебе царские налоги полностью»>47.
В конечном счете эта просьба была удовлетворена. На Земском соборе 1649 г. в Уложение был включен закон, отменивший срок возврата беглецов. Все крестьяне, как феодальные, так и «черные», прикреплялись к месту их регистрации согласно переписи, проведенной в 1646–1647 гг.>48 Это имело кардинальное значение, ибо был положен конец долгой крестьянской традиции свободы передвижения. Теперь крестьяне прикреплялись к земле и к личности землевладельца. Они становились налогоплательщиками и исполнителями государственных повинностей, но сами условия выполнения практически полностью зависели от хозяина и его управляющего.
Крепостничество как явление не нашло своего отражения в законе и не определялось им даже в том его понимании, которое существовало при абсолютной монархии. В Уложении ни разу не упоминалось слово «крепостной»: там просто перечислялись меры наказания для беглых крестьян и тех, кто их укрывал. Нигде не говорилось, кто мог стать крепостным и при каких обстоятельствах, а также какие обязательства должен был выполнять крепостной или как к нему нужно относиться>49. Вплоть до конца XVIII в. государство не пыталось вмешиваться в феодально-крепостнические отношения, чтобы искоренить злоупотребления. До этого периода крепостничество являлось одной из сторон политики государства, утверждавшего и охранявшего личную зависимость крестьян.
Горожане же просили о получении статуса посадских людей, дабы не выплачивать пошлины и не идти в солдаты вместо беглых рекрутов. Они также хотели получить монополию на торговлю в пределах городских стен. Оба их требования были выполнены, и таким образом, по словам одного историка, жители городов «по собственной просьбе стали закрытой кастой»>50.
Крепостное право оказало очень глубокое влияние на все социальные и политические институты России, на их формирование и развитие. Оно увековечило и усилило коллективистский взгляд на общественные проблемы; круговая порука являлась не просто административным механизмом, но и способом решения трудностей как городского, так и сельского населения страны. Возможно, крепостничество способствовало завоевательной политике государства, укреплению и защите огромной и разнородной империи. С другой стороны, оно препятствовало развитию частной собственности, а также личных и политических свобод. Крепостное право утвердило господство личностей, а не институтов и законов во всем обществе, и это в то самое время, когда власти только начинали устанавливать «сверху» безличный и бюрократический метод управления>51.
Польша, Литва и казаки
Западная российская цивилизация, представленная великим княжеством Литовским, развивалась совсем в иной манере. Здесь доминировал не монарх, а титулованные дворяне-землевладельцы. Это по-своему укрепляло крепостничество. В течение XVI в. Польша, поставщик зерна в страны Балтики и большей части Западной Европы, находилась на подъеме сил и на пике богатства. В 1569 г. согласно договору в Люблине персональная уния (личный союз) с Литвой превратилась в постоянный союз, было образовано единое государство. Монархия и великое княжество имели различные законы и министерства, но управлялись одним монархом и парламентом (сеймом). В результате пресечения династии Ягайло монарх стал избираться из членов шляхты, собиравшейся в сейме. К тому же шляхта избирала органы, контролировавшие налоговую систему, решавшие вопросы мира, войны и иностранных отношений. Знать взяла эти обязанности на себя, подобно афинянам, и в честь этого события провозгласила свое государство республикой (Речь Посполитая). Статус самоуправления получили и города, где властные функции выполнял избранный муниципальный совет, действовавший на основании Магдебургского права. Все это означало, что корпоративная жизнь и понятие о законе развивались в западной России активнее, чем в Московии.
Украинские и белорусские дворяне являлись частью шляхты и могли извлечь выгоду благодаря удачному территориальному расположению их хозяйств на плодородной черноземной почве степных и лесостепных регионов>52. В XVI в. в городах Северной и Западной Европы резко возрос спрос на зерно, а вышеупомянутые регионы стали успешно выступать в роли его поставщиков. Они использовали сложившуюся политическую систему для того, чтобы обложить крестьян новыми повинностями и налогами. В результате крестьяне превратились в крепостных, которые, правда, отличались как от крепостных средневековой Западной Европы, так и московских крестьян того времени. Если в Москве крепостничество было призвано удовлетворять военные нужды автократического государства, то в Польше-Литве оно создавалось для облегчения ведения торгового хозяйства землевладельцев.
“Культура осознает себя на границе, выходя за собственные пределы” — любил повторять один из самых мудрых методологов гуманитарного знания Михаил Бахтин. Эти слова полностью приложимы и к Истории.История Государства Советского еще не написана. Ее еще предстоит создать. Однако ясно, что без выхода за пределы своего эгоцентризма мы обречены оставаться в плену стереотипов и миров, прочно живущих в нашем сознании: Вот тут-то и может помочь жесткий взгляд поверх барьеров известного английского историка Джеффри Хоскинга.Для растущих поколений отечественных историков этот труд, без сомнения, окажется подспорьем на пути к пониманию противоречивой судьбы России, приведшей к рождению загадочной для всего мира советской души.И если, познакомившись с исследованием Джеффри Хоскинга, новый Карамзин, Ключевский или Соловьев в будущем с большей зоркостью приступят к созданию летописи Советского Союза для школ, то появление в свет этой книги будет оправдано.Вот почему я с чистой совестью рекомендую книгу Джеффри Хоскинга “История Советского Союза.
Как ни парадоксально это звучит, наиболее интересные — в смысле оригинальности и нетрадиционности взгляда — исследования истории НАШЕЙ СТРАНЫ всегда, с древнейших времен, создавали ИНОСТРАНЦЫ. Почему? Возможно, здесь сказывается суровая непредвзятость ОБЪЕКТИВНОГО НАУЧНОГО КРИТИЦИЗМА? Возможно, нам любопытна сама попытка «попять Россию умом»9 Возможно. Впрочем, прочитайте в чем-то явно спорную п неоднозначную. но в чем-то — бесконечно точную книгу специалиста по истории России, профессора Лондонского университета Джеффри Хоскинга «Россия и русские» — и решайте сами! Спорьте.
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В настоящей книге чешский историк Йосеф Мацек обращается к одной из наиболее героических страниц истории чешского народа — к периоду гуситского революционного движения., В течение пятнадцати лет чешский народ — крестьяне, городская беднота, массы ремесленников, к которым примкнула часть рыцарства, громил армии крестоносцев, собравшихся с различных концов Европы, чтобы подавить вспыхнувшее в Чехии революционное движение. Мужественная борьба чешского народа в XV веке всколыхнула всю Европу, вызвала отклики в различных концах ее, потребовала предельного напряжения сил европейской реакции, которой так и не удалось покорить чехов силой оружия. Этим периодом своей истории чешский народ гордится по праву.
Имя автора «Рассказы о старых книгах» давно знакомо книговедам и книголюбам страны. У многих библиофилов хранятся в альбомах и папках многочисленные вырезки статей из журналов и газет, в которых А. И. Анушкин рассказывал о редких изданиях, о неожиданных находках в течение своего многолетнего путешествия по просторам страны Библиофилии. А у немногих счастливцев стоит на книжной полке рядом с работами Шилова, Мартынова, Беркова, Смирнова-Сокольского, Уткова, Осетрова, Ласунского и небольшая книжечка Анушкина, выпущенная впервые шесть лет тому назад симферопольским издательством «Таврия».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.