Россия и русские. Книга 1 - [65]
После того как страна вышла из кризиса и система управления начала восстанавливаться, как бы сами собой вновь возникли нерешенные вопросы XVI в. Какова миссия Московии? Существовало три взгляда на ее развитие: 1) как центра восточно-христианской экумены, наследницы Византии — хранительницы православия; 2) как русского национального государства, то есть национального дома для всех восточных славян; 3) как северной евразийской многоэтничной империи и великой европейской державы.
Все три варианта развития России, правда, в различных сочетаниях своих элементов, а не в качестве единой и цельной программы, присутствовали в воззрениях тех или иных государственных деятелей и священнослужителей XVII в. На деле же, как показала практика, эти модели развития России оказались не вполне совместимы.
Жизнь в городе
Сфера распространения торговли и промышленности в целом была ограничена местными рынками деревни и небольших городов. На этих рынках доминировали крестьяне, занимавшиеся торговлей в то время года, когда их не отвлекали сельское хозяйство и рыбный промысел. На ярмарках, периодически проходивших в крупных городах, преобладали странствующие купцы, которые вели более обширную и активную торговую деятельность. Самая крупная ярмарка начиная с 1624 г. проводилась каждый июль и август в Нижнем Новгороде, располагавшемся на удобных речных путях, обеспечивавших доступ к рынкам от Балтики до Среднего Востока>28.
В некоторых городах открывались торговые центры — гостиные дворы, где товар размещался под сводами (пассажами) на специальных стеллажах, составлявших ряды, и каждый ряд предназначался для определенного вида продукции. Гости — крупные купцы, имевшие лицензию на провоз иностранного товара и значительных сумм, а также право на управление основными таможенными пунктами, сами не вели розничную торговлю в пассажах. Они обладали привилегией производить спиртные напитки, освобождались от постойной повинности, некоторых налогов и от обязанности предоставлять лошадей и повозки почтовой службе. Они могли вести свои дела и тяжбы напрямую через царя или его представителей, а не Боярскую думу или приказные суды. Другими словами, их статус приближался к статусу самых привилегированных придворных, хотя их состояния, не обеспеченные земельной собственностью, находились в значительно меньшей безопасности и редко сохранялись для следующего поколения>29.
Таких крупных торговцев существовало немного, редко больше тридцати на всю империю. Гостинная и суконная сотни были более многочисленны, но они обладали меньшими привилегиями. Большинство гостей жили в Москве и, помимо собственной торговли, нередко занимались государственными монополиями. Монополии вели торговлю самыми доходными товарами: мехом, солью, краской, углекислым калием (поташем), кожей и, конечно, водкой. Так как торговля этими товарами подразумевала акцизные выплаты, шедшие в казну, купцы часто собирали и другие налоги — иными словами, становились государственными откупщиками>30.
Международная торговля велась в основном через иностранных купцов, имевших больший доступ к кредитам и грузоперевозкам, чем русские. Последние же негодовали из-за того, что иностранцы доминировали в самой выгодной сфере торговли, и время от времени подавали царю петиции и просили урезать права чужестранных коллег. Свою просьбу они обосновывали тем, что иностранцы не несли такого бремени различных налогов, как русские купцы. Царь обычно игнорировал подобного рода прошения, так как иностранцы в отличие от своих могли предоставить государству займы, были незаменимы в приобретении оружия или предметов роскоши. Гости обменивались товарами с заграничными купцами во всех портах. Василий Шорин, например, сотрудничал с голландцами и англичанами в Архангельске и с восточными коллегами в Астрахани. Он продавал им меха, шкуры, пеньку и сало взамен на их товары, как правило, предметы роскоши, такие, как бархат, атлас, шелк, бумага, специи и краски. Эти продукты могли быть выгодно проданы при дворе и в больших городах. Кроме того, он вел внутреннюю торговлю жизненно необходимыми товарами — рыбой, солью, зерном. Для их продажи он использовал собственный речной торговый флот>31.
В России даже высшая категория купцов не имела своей собственной организации. Сотни образовывались и поддерживались государством как агентства царских монополий и своего рода официальная служба, включавшая сбор откупов и ростовщичество. Можно себе представить и степень их риска: кражи, пожары и кораблекрушения случались очень часто, а системы страхования не существовало. Условия контрактов и займов нередко нарушались, а заставить их уважать могли лишь те, у кого имелись могущественные покровители. По многим причинам купеческие семьи старались налаживать связи с двором и могущественными боярскими семьями. Покровительство и защита играли важную роль для получения кредитов и заключения контрактов>32.
Не существовало и каких-либо представительных институтов, отражавших интересы всего городского населения. Более низким (после купцов) слоем городского общества являлись посадские люди. Под словом «посад» изначально подразумевался пригород или квартал в городе. Позже посадниками стали называться люди, которые владели коммерческой или промышленной собственностью в стенах города. Они были объединены в общины, которые распределяли повинности и несли ответственность за их выполнение. В их обязанности входили строительство и поддержание в хорошем состоянии дорог и мостов, сбор налогов и акцизных выплат. Они также выполняли полицейские, караульные и пожарные функции. За несение всех этих служб посадским людям ничего не платили. Они всегда испытывали обиду на конкуренцию со стороны землевладельцев и торговцев, которые находились в более выгодном положении, ибо не несли подобных обременительных обязанностей
“Культура осознает себя на границе, выходя за собственные пределы” — любил повторять один из самых мудрых методологов гуманитарного знания Михаил Бахтин. Эти слова полностью приложимы и к Истории.История Государства Советского еще не написана. Ее еще предстоит создать. Однако ясно, что без выхода за пределы своего эгоцентризма мы обречены оставаться в плену стереотипов и миров, прочно живущих в нашем сознании: Вот тут-то и может помочь жесткий взгляд поверх барьеров известного английского историка Джеффри Хоскинга.Для растущих поколений отечественных историков этот труд, без сомнения, окажется подспорьем на пути к пониманию противоречивой судьбы России, приведшей к рождению загадочной для всего мира советской души.И если, познакомившись с исследованием Джеффри Хоскинга, новый Карамзин, Ключевский или Соловьев в будущем с большей зоркостью приступят к созданию летописи Советского Союза для школ, то появление в свет этой книги будет оправдано.Вот почему я с чистой совестью рекомендую книгу Джеффри Хоскинга “История Советского Союза.
Как ни парадоксально это звучит, наиболее интересные — в смысле оригинальности и нетрадиционности взгляда — исследования истории НАШЕЙ СТРАНЫ всегда, с древнейших времен, создавали ИНОСТРАНЦЫ. Почему? Возможно, здесь сказывается суровая непредвзятость ОБЪЕКТИВНОГО НАУЧНОГО КРИТИЦИЗМА? Возможно, нам любопытна сама попытка «попять Россию умом»9 Возможно. Впрочем, прочитайте в чем-то явно спорную п неоднозначную. но в чем-то — бесконечно точную книгу специалиста по истории России, профессора Лондонского университета Джеффри Хоскинга «Россия и русские» — и решайте сами! Спорьте.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Цитата из книги: «Обстановка в Центральной и Юго-восточной Европе становится все более напряженной. О положении Чехословакии и фашистской угрозе, нависшей над этой страной, ежедневно пишет вся печать. Кто с тревогой, а кто с сочувствием говорит об агрессии германского фашизма, непосредственно угрожающей Чехословакии. Нависшая над Чехословакией угроза агрессии со стороны фашистской Германии привлекает внимание всего мира».
В настоящей книге чешский историк Йосеф Мацек обращается к одной из наиболее героических страниц истории чешского народа — к периоду гуситского революционного движения., В течение пятнадцати лет чешский народ — крестьяне, городская беднота, массы ремесленников, к которым примкнула часть рыцарства, громил армии крестоносцев, собравшихся с различных концов Европы, чтобы подавить вспыхнувшее в Чехии революционное движение. Мужественная борьба чешского народа в XV веке всколыхнула всю Европу, вызвала отклики в различных концах ее, потребовала предельного напряжения сил европейской реакции, которой так и не удалось покорить чехов силой оружия. Этим периодом своей истории чешский народ гордится по праву.
Имя автора «Рассказы о старых книгах» давно знакомо книговедам и книголюбам страны. У многих библиофилов хранятся в альбомах и папках многочисленные вырезки статей из журналов и газет, в которых А. И. Анушкин рассказывал о редких изданиях, о неожиданных находках в течение своего многолетнего путешествия по просторам страны Библиофилии. А у немногих счастливцев стоит на книжной полке рядом с работами Шилова, Мартынова, Беркова, Смирнова-Сокольского, Уткова, Осетрова, Ласунского и небольшая книжечка Анушкина, выпущенная впервые шесть лет тому назад симферопольским издательством «Таврия».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.