Россия и Китай. Две твердыни. Прошлое, настоящее, перспективы. - [27]
1. ВВП США – 7075 млрд долл.
2. ВВП КНР – 3670 млрд долл.
3. ВВП Японии – 2640 млрд долл.
4. ВВП ФРГ – 1625 млрд долл.
5. ВВП Франции – 1160 млрд долл.[107]
В 1999 г. китайской экономике отвели второе место в мире по абсолютному размеру и аналитики ЦРУ[108].
Важнейшими факторами китайского экономического подъема стали присоединение Гонконга в 1997 г. и Макао в 1999 г., а также становления «Большой китайской экономики». Гонконг был шестым экспортером мира (больше, чем сам Китай), четвертым финансовым центром мира, пятым портом мира по грузообороту (в десять с лишним раз превосходящий по этому показателю порт Санкт-Петербурга). Через Гонконг шла почти половина притока иностранного капитала в КНР.
О масштабе «Большой китайской экономики» можно судить хотя бы тому факту, что три из четырех главных азиатских «драконов» (упомянутый Гонконг, а также Тайвань и Сингапур) – китайские по населению (в Сингапуре, например, китайцы составляют более 3/4 населения). Другие «зоны влияния» от материкового Китая географически расположены сравнительно далеко, однако они сильно зависят от китайского капитала. Так, на Филиппинах всего 10 % китайского населения, но более 1/2 капитала местных фирм в руках китайцев. В Индонезии китайцев всего 2–5%, но контролируют они больше 75 % капитала. В начале 1990-х китайцы составляли 10 % населения Таиланда, но владели девятью из десяти крупнейших фирм и отвечали за 50 % ВНП. Китайцы составляют примерно одну треть населения Малайзии, но экономика почти полностью в их руках. Таким образом, отнюдь не преувеличением выглядит утверждение Самюэля Хантингтона, что «вся восточно-азиатская экономика вне Японии и Кореи – это, по сути, китайская экономика»[109]. Картина окажется еще более впечатляющей, если представить себе, что произошло «экономическое воссоединение» материкового Китая и Тайваня.
По словам американских аналитиков Ричарда Бернстайна и Росса Манро, подъем Китая является на сегодняшний день «наиболее трудным вызовом… Китай представляет собой мощную экономику и впечатляющую военную силу. Происходит рост китайского влияния в Азии и в мире в целом. Китай предусматривает для себя глобальную роль»[110].
Потеряв надежду «обуздать» Китай путем прямого вмешательства во внутренние дела суверенной страны, США прибегает к другим методам. Сразу после событий на Тяньаньмэнь Вашингтон начал экономический шантаж КНР, в частности, заморозив кредитную линию на сумму 1,3 млрд долларов. В 1993 г. Билл Клинтон жестко увязал вопрос предоставления Китаю режима наибольшего благоприятствования с положением в области прав человека в КНР. США осудили Китай за экспорт в Иран компонентов химического оружия, ввели торговые санкции отношении Китая за продажу ракетной техники Пакистану и угрожали Китаю дополнительными экономическими санкциями, одновременно препятствуя вступлению Китая во Всемирную торговую организацию. Нажав на МОК, США помешали Пекину стать столицей Олимпиады-2000. Неудивительно, что уже в середине 1990-х значительная часть китайского истеблишмента относилась к США как к враждебному государству.
«Нам следовало бы указать, – утверждалось во внутреннем документе китайского правительства в 1992 г., – что с тех пор, как США утвердились в качестве единственной сверхдержавы, они обуреваемы желанием проводить политику гегемонии и действовать с позиции силы; между тем, очевидно, что их могущество находится в относительном упадке и что существуют пределы их возможностей». «Враждебные силы Запада, – говорил в августе 1995 г. президент Цзян Цзэминь, – не оставили ни на мгновение свои попытки вестернизировать и "разделить" нашу страну»[111].
Важнейшим инструментом давления Вашингтона на Пекин является тема нарушения прав человека. Китайское правительство неустанно обвиняют в блокировании отдельных интернет-сайтов, в разгонах митингов, в применении смертной казни к особо опасным преступникам.
Доходит и до самых нелепых обвинений. Например, западные НПО, в частности, зарегистрированная в Вашингтоне CIPFG, утверждают, что власти Китая применяют пытки к членам тоталитарной секты «Фалуньгун» и даже в массовых масштабах производят у них насильственное изъятие органов для последующей трансплантации. К основателю секты, малограмотному авантюристу Ли Хунчжи, эмигрировавшему в США еще в 1997 г., западный истеблишмент относится прямо-таки с трепетом. Чего стоит хотя бы тот факт, что он был выдвинут более чем тридцатью конгрессменами и университетскими профессорами из Америки, Англии и других западных стран кандидатом на соискание Нобелевской премии мира за 2001 год! И это вдобавок ко многим другим международным наградам, которых к тому времени Ли Хунчжи уже был удостоен. Между тем, на счету «секты самоубийц» уже тысячи жертв, покончивших с собой «в целях самосовершенствования» или умерших из-за отказа от медицинской помощи. Члены секты не только призывают к свержению конституционного строя КНР, но и выдвигают территориальные претензии к другим странам, в т. ч. России.
