Россия и Китай. Две твердыни. Прошлое, настоящее, перспективы. - [24]

Пока был жив Мао Цзэдун, то есть до 1976 г., и пока КНР переживала «переходный период к новому курсу» (1976–1978 гг.), США не желали идти на установление дипотношений с КНР и продолжали поддерживать дипломатические отношения с Китайской Республикой на Тайване. В декабре 1978 г., уже во время президентства Джимми Картера, КНР и США заключили Коммюнике об установлении дипломатических отношений. США признали правительство КНР как единственно законное правительство Китая, а Тайвань – неотъемлемой частью Китая, заявив о прекращении действия «Договора о совместной обороне», подписанного в 1954 г., и выводе своих войск с Тайваня. В том же месяце на Третьем пленуме ЦК КПК 11-го созыва была поставлена политическая задача, которая получила название «открытость» (кайфан) и состояла в курсе на развитие связей с США.

В начале 1979 г. главный архитектор китайской политики реформ и открытости Дэн Сяопин совершил визит в США. Во время визита Дэн выдвинул идею китайско-американского стратегического сотрудничества в интересах борьбы против «притязаний Москвы на доминирование в мире».

Визит Дэн Сяопина вызвал небывалый «китайский бум» в США. В КНР начался быстрый рост западных капиталовложений – инвесторов привлекала в Китае чрезвычайно дешевая рабочая сила. Лишенные золотого обеспечения доллары нашли свое применение на новом, необъятном рынке. Китай становился дешевой мировой мастерской.

Все это, однако, не означало, что США ринулись навстречу Китаю с дружескими объятиями. Вашингтон и не собирался ослаблять хватку, продолжая стискивать КНР в кольце военных баз. В марте 1979 г. конгресс США принял закон об отношениях с Тайванем, противоречивший духу китайско-американского коммюнике об установлении дипломатических отношений и вмешивавшийся во внутренние дела Китая. Согласно этому закону США сохраняли за собой право поддерживать культурные, торговые и другие неофициальные отношения с Тайванем, а в том числе и продолжать продавать ему оружие.

Предел сотрудничества КНР с США выявился с достаточной очевидностью. Пекин убедился в том, что в стратегическом отношении США остаются противником Китая.

Предел сотрудничества КНР с США выявился с достаточной очевидностью. Пекин убедился в том, что в стратегическом отношении США остаются противником Китая.

В 1979 г. Китай под руководством «архитектора китайской перестройки» Дэн Сяопина решил заняться исключительно внутренним реформированием. Высочайшим государственным интересом для КНР были провозглашены стабильность и развитие экономики. Именно тогда, не желая быть разменной монетой в геополитических играх Вашингтона и пушечным мясом в возможной войне с Советским Союзом, официальный Пекин провозгласил принцип «держаться в тени», считая, что вмешательство Китая в происходящие в мире опасные процессы может нанести ущерб делу возрождения страны. «По словам многих друзей, Китай – лидер третьего мира. Мы же говорим, что лидером быть не можем, – утверждал в августе 1982 г. Дэн Сяопин. – Станешь лидером – испортишь дело. У гегемонов весьма скверная репутация, и у лидера третьего мира она тоже будет не лучше. Это не любезная отговорка, а подлинно политический расчет»[98].

Принцип невмешательства в опасные мировые процессы и сосредоточение на внутренних проблемах со временем принес КНР значительные дивиденды. Из нищей полуграмотной страны Поднебесная буквально на глазах стала превращаться в экономически мощную державу.

К началу модернизации, в конце 1970-х гг., КНР представлял собой страну, совершенно подорванную «Великим скачком» и культурной революцией. В Китае недоедало 80 % населения, лишь треть взрослых умела писать и читать. Одна и та же одежда носилась от поколения к поколению, а символом благополучия служили велосипед и наручные часы. Страна страдала от чудовищных неурожаев, во время которых вымирали сотни тысяч человек и даже отмечались случаи каннибализма.

При этом, в отличие от СССР, Китай не имел ни колоссальных запасов сырья, позволявших нашей стране развивать промышленность за счет собственных ресурсов и дававших ей неиссякаемый источник валюты, ни того количества плодородных земель, ни сопоставимого лесного богатства.

В результате проведенных под руководством Дэн Сяопина блестящих экономических реформ, уже через десять лет народ перестал голодать, у людей появился хотя и скромный, но очевидный достаток. Темпы роста ВВП в КНР в 1979–2002 гг. составили более 9 % в год, в два раза выше, чем за предыдущие тридцать лет[99]. Еще больше ускорило экономический рост в КНР падение в 1986 г. цены на нефть – топливо для энергоемких индустрий и сырье для производства пластмасс. Сложилась парадоксальная ситуация: низкая цена на нефть уничтожила одного геополитического противника США, но фактически создала другого, и, возможно, даже более опасного в перспективе.

Велосипед в Китае – больше не признак зажиточности.

Если в 1950 г. на долю КНР приходилось 3,3 % мирового ВВП, то к 1992 г. этот показатель увеличился втрое – до 10 %, и эта доля продолжает расти. Еще в 1980-х гг. ВВП на душу населения в Китае оценивался на Западе всего в 300 долларов (показатель Анголы, Бангладеш или Гаити). В конце 1990-х эта цифра достигла 860 долларов, превысив грузинские и боснийско-герцеговинские показатели. Для того, чтобы удвоить доход на душу населения, Британии понадобилось в свое время 48 лет, Соединенным Штатам – 47, Японии – 33 года. Китаю это удалось менее чем за десять лет.