Россия и Китай: 300 лет на грани войны - [167]

Наши отношения к японцам никогда не были систематичны и ясны в своих целях и стремлениях, а изменялись с каждым новым деятелем. Познакомившись в конце XVII столетия с грядою Курильских островов, мы впервые встретились здесь с японцами и разошлись, не вступая с ними ни в какие особые сношения. При Петре Великом начали было подумывать об японцах, даже основали в Петербурге школу японского языка, но минутный жар охладел по неизвестной причине и в течение всего XVIII столетия мы не имели с этим народом никаких, более или менее заметных, столкновений.

Первые серьезные сношения России с Японией начались в самом начале XIX столетия, но, к несчастью, начались очень недружелюбно и неудачно. Известный Рязанов, посланный в 1804 году в Японию для заключения торгового трактата, потерпел полную неудачу; озлобленный последней, он разом перешел от миролюбивой политики к воинственной и начал доказывать необходимость занятия реки Амура, а для обеспечения этого предприятия советовал предварительно овладеть островом Сахалином, в южной части которого японцы успели уже завести торговые и промышленные фактории. Насильственные действия против японцев на Сахалине и Курильских островах двух молодых морских офицеров Хворостова и Давыдова, посланных по внушениям Рязанова, имели печальные последствия: захват японцами в плен капитана Головина.

После дружелюбных разъяснений[15] возникших недоразумений всякие сношения с японцами прекратились до вступления в управление Восточной Сибирью генерала Н.Н. Муравьева, решившегося поднять старинный вопрос об Амуре и привести в исполнение смелые замыслы Рязанова. В течение 1849—1853 годов было исследовано устье реки Амура, а в 1853 году заняты на Сахалине военными постами более известные и важные пункты: Дуэ — в северо-западной части острова и Анива в южной, японской части. Таким образом, мы снова очутились лицом к лицу с японцами, но очутились с оружием в руках, скорее как враги, чем друзья.

В следующем году, при перемене русского политического деятеля, наши воинственные отношения разом изменились в миролюбивые. Адмирал Путятин снял Муравьевский пост в Аниве и предписал нашим войскам не вступать без особого приказания в японскую часть острова. Дружелюбные отношения к японцам не замедлили пригодиться нам: экипаж погибшего фрегата «Диана», вынужденный жить на японской земле, встретил со стороны правительства и жителей в высшей степени гостеприимное радушие.

В 1855 году был заключен с Японией первый торговый трактат (Симодский), которым разграничена Курильская гряда и признано наше право владеть Сахалином совместно с японцами. Остров остался при этом не разграниченным. Тем же духом дружелюбия и мягкости отличались взаимные отношения и в 1858 году, и опять же это послужило в нашу пользу: фрегат «Аскольд», пострадавший в урагане, встретил в Японии полное радушие и гостеприимство. В то время из числа держав, заключивших трактаты с Японией, Россия пользовалась наибольшим сочувствием и доверием японского правительства и народа потому, что не прибегала при разрешении недоразумений и вопросов к пушкам и штыкам, к насилию и кровопролитию, как то делали европейские державы и Американские Соединенные Штаты. Японцы, по характеру своему совершенно противоположные китайцам, сумели верно оценить честную, великодушную политику России и параллельно жестокую политику европейских держав и Американских Соединенных Штатов, ошибочно предполагавших, что их обычный насильственный образ действий даст в Японии такой же блестящий результат, как и в Китае. Последующие, гораздо позднейшие факты доказали противное. Япония, невольно подчинившаяся соединенным требованиям европейцев и американцев, отлично познала в несчастье своих истинных доброжелателей и друзей и по достоинству оценила хищнический эгоизм Англии, руководившей всеми действиями европейцев.

В 1895 году отношения наши к японцам опять изменились. Изменился и самый состав японского правительства: партия прогресса, заключавшая трактаты с европейцами, уступила место партии, враждебной последним. С нашей стороны графа Путятина заменил граф Муравьев-Амурский. Целью переговоров опять сделался злополучный Сахалин. Россия желала приобрести его целиком, и притом даром, подействовать лишь на воображение японских чиновников присутствием многочисленной военной эскадры, еще не бывавшей в водах Иеддо (Токио), громом пушек, необыкновенной пышностью посольства и подарками. Переговоры тянулись целый месяц и не привели к желаемому результату, благодаря энергичному противодействию английского посланника, успевшего придать в глазах гордых японцев присутствию русской эскадры в японских водах угрожающий смысл.

Таким образом, вследствие интриг представителя Великобритании доверие, до сих пор существовавшее между Японией и Россией, было временно нарушено, а неприязнь не замедлила проявиться: русский офицер и матрос пали под саблями убийц, подосланных недовольными князьками. Этим насилием начался целый ряд тайных убийств, имевших целью изгнание европейцев из Японии. Печальное происшествие это могло бы оправдать всякую энергичную меру