Россия. ХХ век начинается… - [8]
Этот «пробел» в историографии должна была восполнить эмоциональная книга профессора А.М. Некрича.
Его попытку объяснить поражения начального периода войны не ошибками командования Западного фронта, а сталинскими репрессиями 30-х годов, несмотря на яркий стиль изложения, следует признать неудачной. Образность языка и очевидная идеологическая ориентация во многом компенсировала скудную источниковедческую базу, так как Некрич ограничился архивными фондами дивизий или – в лучшем случае – армий. В то же время он, как общепризнанный специалист по истории Второй мировой войны, решительно опроверг «легенду о превентивной войне Гитлера», которую «искусственно поддерживают западногерманские неонацисты и некоторые реакционные западногерманские публицисты и историки»[55].
Некрич, как подлинный ученый, не изменил своей точки зрения и сегодня. В послесловии ко второму изданию своей монографии он пишет: «У меня нет сомнений в том, что Сталин планировал участие СССР в широкомасштабной европейской войне, но при этом он опасался столкнуться с союзом ведущих капиталистических держав и прежде всего боялся изменения фронта Англией и сговора ее с Германией против СССР… Сталин опасался оказаться в политической изоляции… В этом, как мне кажется, заключаются уязвимые пункты предположения, что Сталин рассчитывал нанести Гитлеру неожиданный, превентивный удар летом 1941 году… Советские военно-промышленные планы были ориентированы в основном на их реализацию в 1942 году. Возможно, это время и было бы, по мнению Сталина, наиболее подходящим, чтобы бросить на чашу весов пудовые гири советской военной мощи»[56].
Кроче не зря предупреждал: «Если же некий факт кажется злом, а эпоха – исключительно временем упадка, то это значит, что этот факт не исторический. То есть не развит еще исторически, не проникнут мыслью, а лишь оставшийся во власти чувства и воображения. История не начинается до тех пор, пока психологическое состояние не будет преодолено, так как история не может делить явления на добрые и злые, а эпохи на прогрессивные и регрессивные. Явления, вызывающие негодование, не могут служить достоянием истории, в лучшем случае предпосылкой еще не сформированной исторической проблемой. Негативная история – это еще не история, ее негативность должна уступить место положительной мысли, она должна отказаться от этических и практических суждений, от поэтических образов, от всего, что доступно для речи наравне с понятием плохого человека и эпохи упадка. Если же недостаток негативной истории берет начало, то рождается историческое отклонение, которое называется элегической историей»[57].
В такую «элегическую историю с отклонениями» превратилась отечественная историография усилиями «последнего строителя коммунизма» Хрущева! Такой она, к сожалению, и осталась.
Теоретическую основу под такую неповторимую ориентированность отечественной исторической науки подвел член-корреспондент АН СССР И.Д. Ковальченко. Он без экивоков заявил, что «во временном ряду: прошлое—настоящее—будущее центральным звеном является настоящее… Потребности и интересы настоящего определяют круг тех явлений и процессов прошлого, изучение которых необходимо, актуально для решения задач настоящего»[58]. Тем самым прошлое в известном смысле становится как бы производным от настоящего. Прошлое и настоящее меняются местами: не настоящее порождено прошлым, а прошлое – настоящим.
Хрущев начал борьбу с монополией Главлита – Главного управления по делам литературы и издательств, созданного Декретом СНК от 6 июня 1922 года с правами цензурного управления, – на публикацию соответствующим образом преподанной «правды о войне». Поначалу это привело только к расширению возможностей центральных издательств «Правда», «Молодая гвардия» и «Физкультура и спорт», которые, имея право на публикацию тематических художественных произведений и спортивно-технических регламентов, стали выпускать мемуары участников Великой Отечественной войны. В дешевых книгах серии «Библиотека военных приключений» и «Библиотека “Огонька”» наряду с детективными романами вроде «Приключений майора Пронина» печатались воспоминания Героев Советского Союза[59].
Знаковым событием стала новая иллюстрированная книга А.С. Яковлева «Рассказы авиаконструктора», опубликованная в 1958 году, где лично о Сталине не сказано ни единого слова. Однако и славословий в адрес Хрущева на ее страницах не появилось, что вызывало постоянное раздражение в Кремле.
Тот не стеснялся советовать знаменитому авиационному конструктору «не писать книжек для детей, а заниматься своим делом». В это время по его решению как председателя Совета Министров СССР «о всемирном ядерном разоружении» проводилась массовая демобилизация кадрового офицерского состава под лозунгом сокращения вооруженных сил, уничтожалась передовая отечественная авиационная техника, в том числе тяжелые вертолеты и реактивные истребители нового поколения конструкции того же Яковлева, а также большинство крупных надводных минно-артиллерийских кораблей созданного в послевоенный период советского океанского флота.
