Россия. ХХ век начинается… - [4]

Для большинства нынешних читателей книга покажется скучной, поскольку на их страницах не встретишь ни сенсационных заявлений, ни модных сослагательных наклонений в духе «что бы было, если бы?» в духе фэнтезийной «альтернативной истории», которая столь любима престарелыми актрисами, отставными генералами, либералами и юношами, достигшими половой зрелости. Системная методология этого не допускает, если отстраниться от эсхатологической идеи конца света или мистических толкований образа Гитлера или Сталина как очередной плотской ипостаси дьявола.

Английский историк Бэзил Лиддел-Гарт сделал в этой связи любопытное наблюдение: «Дорога к краху есть дорога к бессмертию – в этом, по-видимому, должна состоять оценка потомками величайших деятелей мировой истории… Если финальное падение исторической личности сопровождается драматическими обстоятельствами, память о ее ослепительной катастрофе обычно затмевает долгосрочные успехи победителей этого персонажа. Возможно, что трагическая завершенность жизненного пути такого героя придает неповторимую окраску причинам и обстоятельствам его ухода, яснее очерчивая его первоначальные победы. В то же время человек, деятельность которого закончилась бесспорными достижениями во многих сферах и построившего лестницу для восхождения своих преемников, давая тем возможность подняться еще выше, таким образом, сплавляет свою собственную славу со свершениями его последователей… Тенденция к возвышению побежденных за счет победителей уже налицо. Вину за иррациональность и юношескую сентиментальность подобных приговоров принято возлагать на современную журналистику; однако самый поверхностный исторический обзор покажет, что их происхождение теряется во мраке времен. На ученого-историка, подготовка и мировоззрение которого обязывает его доверять исключительно рациональной совокупности источников и фактов, ложится ответственность за преодоление этой извечной тенденции к прославлению драматических провалов одних при забвении продуманных и заслуженных подвигов других»[24].

Рузвельт, ушедший из жизни в конце войны, стал для американцев сакральным символом Победы, а у Сталина, на долю которого пришлось восстановление разрушенного агрессорами народного хозяйства, создание атомного оружия и ракетной техники, благодаря чему Гагарин совершил первый в мире космический полет, ореол Верховного Главнокомандующего Красной армии, разгромившей армаду немецко-фашистских преступников, потускнел уже при его современниках.

Что поделаешь, падающие звезды на небе для романтиков всегда выглядят привлекательнее планет!

Маркс в конце жизни заметил, что «события, поразительно аналогичные, но происходящие в различной исторической обстановке, привели к совершенно разным результатам. Изучая каждую из этих эволюции в отдельности и затем сопоставляя их, легко найти ключ к пониманию этого явления. Но никогда нельзя достичь этого понимания, пользуясь универсальной отмычкой в виде какой-нибудь общей историко-философской теории, наивысшая добродетель которой состоит в нее надысторичности»[25].

Таким образом, применение системно-цивилизационной когнитивной методологии необходимо для того, что вывести современную историографию из заколдованного круга бесконечного накопления фактической информации на качественно новый уровень их рационального объяснения. Застарелые догматы эпохи «хрущевской оттепели», «перестройки» и русофобские «медитации рыночных зазывал» постсоветского социологического безвременья, на которые вольно или невольно опираются многие современные исследователи, не позволяют понять значение для рассмотрения исторического процесса таких определяющих факторов, как его геополитические, макроэкономические, географические, социально-психологические и культурно-хозяйственные императивы. Иными словами, необходимо выявить сущность объективных категорий, которые определяли внешнюю политику СССР и всех индустриальных государств, вовлеченных в решение глобальных проблем минувшего века.

Учитывая, что международная деятельность государства так или иначе определяется его военным потенциалом, то возможности цивилизационного подхода повсеместно расширяются с помощью передовой методологии военно-политического исследования, или military-political study, который был введен в современную историографию моим старшим другом профессором Эдинбургского университета Джоном Эриксоном.

Эта монография начиналась со школьных записей воспоминаний моего отца – лётчика, прошедшего Великую Отечественную войну с первого до последнего дня, а после ее окончания несколько лет до поступления в Военно-воздушную академию проработавшего в эскадрилье обеспечения ЛИИ МАП СССР. Избрав историческую науку профессией, я прочел за много лет, вероятно, большинство документов, отложившихся в отечественных и зарубежных архивах, монографий и научных статей по этой проблематике. Неоценимый вклад в изучение этой проблемы внесли мои незабвенные и дорогие покойные учителя – профессоры В.А. Анфилов, Н.В. Ефременков, В.Г. Карцов и В.И. Салов, которые в течение многих десятилетий руководили моей научной работой. Огромный опыт я приобрел, когда работал ученым секретарем Научного совета Института истории СССР Академии наук СССР.