Россия без прикрас и умолчаний - [19]

Довольно скоро я понял, что именно в данном случае требуется от мастера: некая ловкость рук, а проще говоря, жульничество, для которого система сдельной оплаты дает широкий простор. Сейчас я впервые в жизни исповедаюсь. Я расскажу о жульничестве, которое вынужден был творить самолично – разумеется, будучи в сговоре с обоими наладчиками-коммунистами и с ведома всех рабочих!

Наш участок выпускал, кроме отдельных деталей, два узла двигателя: газопровод и водяной насос. На обоих узлах мы здорово «зарабатывали». Как это делалось?

Газопровод состоял из двух основных деталей – впускной трубы и выхлопного коллектора. Получая эти детали со станков по отдельности, сборщик привинчивал одну к другой. Привинчивал, понятное дело, не вручную, а электрическим гайковертом. Для того, чтобы массивная головка гайковерта могла «дотянуться» до конца резьбы и плотно соединить детали, на впускной трубе приходилось фрезеровать две специальные лунки. Они нужны были только для сборки и в дальнейшей работе двигателя никакого значения не имели.

Для этой операции – фрезерования лунок – на участке стоял отдельный станок, и в технологической карте значилась соответствующая операция. На нее была определенная расценка. И вот кто-то еще до моего прихода на участок «додумался», что лунок на трубе можно и не делать. А чтобы головка гайковерта проходила без лунок, ее, головку, несколько стачивали по окружности, делали тоньше.

Таким образом, не выполняя никакой фрезеровки лунок, мы могли начислять деньги за эту работу кому угодно из станочников. Это был «секретный фонд» мастера, он составлял примерно $4 в день. Чтобы никакое начальство, ненароком заглянувшее на участок, не обнаружило жульничества, мы каждое утро обсыпали бездействующий фрезерный станок стружкой и небрежно клали на станину одну трубу с лунками, специально хранимую на сей предмет в тайнике. В конце смены один из моих наладчиков-коммунистов прятал эту символическую трубу и аккуратно сметал со станка стружку. А утром и труба и стружка появлялись опять.

С водяным насосом дело обстояло еще проще. Норма на сборку этого узла была абсолютно дикая, ни один сборщик-виртуоз с ней справиться не мог. И вот, как ни странно, из этого грустного обстоятельства мы стали извлекать пользу. Я сам и оба мои наладчика освоили сборку насосов и в течение дня использовали каждую свободную минуту, чтобы помочь сборщику. Так нам удавалось собрать 30-40 насосов в смену – помимо тех, которые проходили через руки рабочего. Деньги за эту сборку (тоже от $3 до $5) я мог начислить кому угодно из рабочих – например, написать в книге, что Иванов такого-то числа собрал десять водяных насосов и ему за это полагается рубль. Нужды нет, что Иванов понятия не имел, как устроен насос и никогда его не собирал – было бы записано, соответствовало бы месячному количеству сданных насосов!

В результате таких махинаций (я привел только два примера из многих) у меня в записной книжке всегда стояла некая тайная сумма, которую я мог распределить между людьми, как хотел. И когда наступал критический момент, когда надо было «выбить» месячный план любой ценой и не допустить остановки конвейера, я подходил к нужному мне рабочему и говорил:

—~Вот что, друг. Сегодня останься часика на три и отфрезеруй-ка мне пару сотен головок блока. Сверхурочных писать не будем, но я тебе за это пятерочку подкину. Договорились?

И рабочий согласно кивал головой.

Абсолютно так же действовали все мастера в цехе, во всех других цехах. Так действуют они по сей день на всех заводах. «Секретные фонды», добытые мошенническим путем, необходимы им, как воздух, не только для маскировки сверхурочных работ или простоев. Из этих фондов приходится оплачивать и многие другие услуги, не предусмотренные дурацкой сдельщиной.

Вот пример. Ни в каких технологических картах не записана переноска деталей. Между тем по участку все время приходится таскать на руках тяжелые ящики с заготовками, катить тележки с готовой продукцией на конвейер и так далее. Кому это делать?

Отвлекать рабочих на переноску всяких грузов – и глупо и совестно. Глупо потому, что они из-за этого недодадут продукции, и план, без того очень напряженный, наверняка «погорит». Совестно – ибо за переноску нельзя заплатить человеку ни копейки, ведь «операция» не предусмотрена технологической картой. Вероятно, вы уже поняли, в чем выход. Конечно, в секретных фондах. У меня на участке был, например, здоровенный парень, и он охотно выполнял обязанности «подпольного грузчика». Когда особой надобности в перетаскивании грузов не было, этот парень потихоньку работал на каком-нибудь станке. Когда надобность появлялась, я или любой из наладчиков показывал парню, что и куда перетащить. Его станочную работу (примерно $2 – $3 в день) мы ему никогда не записывали, она тоже шла в мой «секретный фонд». А грузчик получал у меня фиксированный месячный оклад независимо от выработки. Так мы умудрялись при сдельной оплате держать рабочего на твердом окладе, и он трудился прилежнее всех остальных, потому что был уверен в своем заработке и не хотел потерять такое надежное место. Для меня этот парень всегда служил живым опровержением не только самой сдельщины, но и всей советской системы, подобно множеству врачей, учителей, портных и прочих, которые проявляют чудеса искусства когда работают по частному найму.