Россия — Англия: неизвестная война, 1857–1907 - [115]

Следует заметить, что министр иностранных дел Гирс и большинство его подчиненных были против десанта в Босфор и всеми силами вставляли палки в колеса этому проекту. Против была и часть черноморских морских начальников, которые, манипулируя цифрами, доказывали, что Черноморский флот мог за один рейс перевезти не 35 тыс. человек, а только 8 тыс. Это было откровенным враньем, или, по терминологии 30-х годов XX в., вредительством. В случае мобилизации частных торговых судов флот мог за один рейс перевезти не 8 тыс. и не 35, а как минимум 100 (сто!) тыс. человек. Вспомним, что в 1920 г. Врангель за один рейс на 132 плавсредствах, многие из которых не имели хода и шли на буксирах, вывез в Стамбул 146 тыс. человек (из них 29 тыс. гражданских лиц) (45. С. 256). И это в ноябре, т. е. в самый неблагоприятный, с точки зрения погодных условий, период. Причем машины судов были крайне изношены в ходе непрерывных боевых действий с 1914 по 1920 г. и отсутствия необходимого ремонта. Подавляющее большинство матросов и кондукторов и большинство офицеров покинули суда еще в 1918–1919 гг., и к 1920 г. чуть ли на 90 % экипажи судов составляли офицеры, студенты, гимназисты и т. д., не имевшие никакого понятия о морском деле. Эвакуация проходила буквально под огнем красных. И, несмотря на все, эвакуация прошла удачно. Потерян был лишь миноносец «Живой», машины которого были неисправны, и он шел на буксире.

К 1895 г. турецкий флот находился в полнейшем упадке. С 1878 и до 1914 г. турецкие боевые корабли ни разу не выходили в Черное море.

До 1905 г. Босфорский пролив защищали только шесть береговых батарей, причем большинство их орудий были установлены открыто за земляными брустверами. Батареи находились на самом берегу пролива, почти у уреза воды. Расстрел их русскими броненосцами не составил бы особого труда. Но это скорее всего стало бы излишним. Моральный дух турок был слаб, и в случае внезапного нападения они просто не оказали бы сопротивления.

Наконец, рядом с Босфором на обоих берегах Черного моря не было ни войск, ни противодесантных укреплений, не считая неудачно расположенных древних фортов Килия и Альмаз, т. е. при необходимости десант мог легко высадиться в нескольких верстах от входа в пролив.

1 ноября 1895 г. министр иностранных дел Австро-Венгрии А. Голуховский поддержал Англию и предложил европейским державам ввести в проливы эскадры, «невзирая на протест и сопротивление оттоманского правительства».

Аналитики русского Генерального штаба и Министерства иностранных дел, основываясь на поступавшей к ним конфиденциальной информации, заранее определили нарастание британской угрозы Босфору. Еще за месяц до выступления лорда Солсбери, о котором я уже упоминал, 6 июля 1895 г. в Петербурге было собрано «Особое совещание» в составе министров: военного, морского, иностранных дел, русского посла в Турции А. И. Нелидова, а также высших военных чинов. В постановлении совещания упомянуто о «полной военной готовности захвата Константинополя». Далее сказано: «Взяв Босфор, Россия выполнит одну из своих исторических задач, станет хозяином Балканского полуострова, будет держать под постоянным ударом Англию, и ей нечего будет бояться со стороны Черного моря. Затем все свои военные силы она сможет тогда сосредоточить на западной границе и на Дальнем Востоке, чтобы утвердить свое господство над Тихим океаном» (42. С. 239).

Летом 1896 г. два чиновника Морского министерства были командированы в Константинополь для осмотра узкой части Босфора. В августе того же года штаб Одесского военного округа направил к Босфору комиссию под руководством генерал-майора Чичагова. Эта комиссия получила разрешение султана на осмотр укреплений Босфора и Дарданелл с условием, что о замеченных недостатках в оборонительной системе Дарданелльского пролива будет информировано турецкое правительство. Заключение комиссии Чичагова, указавшей на недостаточность дарданелльских укреплений, было направлено для сведения в Министерство иностранных дел России. С ним было ознакомлено турецкое правительство, которому предлагалось обратиться за содействием в минной обороне пролива к России.

Параллельно с подготовкой к десанту Россия пыталась выяснить намерения великих держав и мирным путем урегулировать вопрос о Проливах. В сентябре 1896 г. Николай II посетил Англию, где в замке Бальмораль — шотландской резиденции королевы Виктории — состоялись его переговоры с премьер-министром Солсбери. В том числе обсуждался вопрос и о Черноморских проливах. Николай II заявил о желании России установить контроль над Проливами без овладения какими-либо частями территории Турции. Солсбери отвечал, что это может быть осуществлено только «после исчезновения Турецкой империи». Так что переговоры оказались безрезультатными.

Главный морской штаб с санкции царя решил поддержать вторжение в Босфор посылкой балтийской эскадры в Средиземное море. Поскольку броненосцы, создаваемые по судостроительной программе 1895 г., были еще на стапелях, то на Средиземное море послали только два броненосца под командованием контр-адмирала П. П. Андреева. В конце июля 1896 г. «Император Александр II» и «Наварин» покинули Кронштадт, обогнули Европу и 19 сентября 1896 г, бросили якоря в греческом порту Пирей. Поводом для этого послужили события на Крите.