Рональд Лэйнг. Между философией и психиатрией - [113]

* * *

1 сентября 1974 г.

АДАМ: мне страшно

Я: что случилось?

АДАМ: я кое-что сказал, и не знаю, можно ли так делать

Я: что ты сказал?

АДАМ: помнишь, как женятся?

Я: да

АДАМ: я кое-что из этого сказал

Я: что кое-что?

АДАМ: я объявляю вас мужем и женой

Я: кому ты это сказал?

АДАМ: кукле

Я: какой кукле?

АДАМ: японской кукле Наташи

Я: японской кукле Наташи?..

АДАМ: это правильно? Все будет хорошо?

Я: да, все нормально[438]

* * *

Девон, май 1975 г.

Вечером

НАТАША: что это за книжка?

РОННИ: это Библия

НАТАША: что значит Библия?

РОННИ: это книга историй о Боге и о нас

НАТАША: в ней рассказываются истории о Боге

РОННИ: да Наташа, все эти истории о Боге

НАТАША: это истории, которые люди рассказывают о Боге

НАТАША: там рассказано, какой Бог?

РОННИ: наверное

НАТАША: прочитай мне одну

Я читаю ей первые двадцать два стиха из Бытия.

НАТАША: это все о Боге?

РОННИ: да Наташа: на этой странице про Бога? (пролистывая и выбирая страницы наугад)

РОННИ: да

НАТАША: и на этой?

РОННИ: да

НАТАША: и на этой?

РОННИ: да

НАТАША: и на этой?

РОННИ: да

НАТАША: наверное, Бог на каждой странице

РОННИ: мы называем Его разными именами, но у Него не может быть имен, потому что мы не знаем Его настоящего имени

НАТАША: я знаю, он не девочка (пауза) и не мальчик (пауза) ты же не знаешь, мальчик Он или девочка?

РОННИ: нет

НАТАША: мы не можем узнать Бога, но Он все знает о нас и о Себе самом

РОННИ: откуда ты это знаешь?

НАТАША: я не знаю, откуда я это знаю

РОННИ: но ты знаешь это

НАТАША: да, и никто не может увидеть Бога, но Он может видеть нас и Он может видеть Себя самого

Он может находиться в этом доме

Он может быть за дверью

Он может постучаться в дверь, но

Он не сможет достучаться до нас, потому что мы не услышим Его, так?

РОННИ: да

НАТАША: но мы не услышим стука Бога (грустно улыбаясь) Он должен постучать в специальную божественную дверь!

РОННИ: А как мы узнаем, что это божественная дверь?

НАТАША: а как кто-то вроде меня может узнать, где эта дверь?

РОННИ: а как ты думаешь, Богу нравятся такие разговоры?

НАТАША: мне кажется, он не против

(пауза)

может, мы смотрим через Него,

как через твои очки (смеется, серьезнеет, становится озадаченной)

(пауза)

Как по-твоему?

РОННИ: не знаю (пауза)

(задумчиво) смотреть через Него, но не видеть Его

НАТАША: Он Сам себя видеть может. Мы не можем видеть Его.

некоторые боги могут Его видеть. Он может видеть нас

(говоря это, она листает Библию)

я не могу просмотреть каждую страницу, а то поздно лягу спать и устану, я пойду, папа

РОННИ: хорошо, Наташа[439]

* * *

суббота 14 февраля 1976 г.

Наташа и Адам поссорились.

НАТАША: чтоб он умер

ЮТТА: О… Наташа

НАТАША: жаль, что он не умер зародышем, лучше бы он никогда не родился

ЮТТА: Наташа, так нельзя! Адам твой брат, и ты бы скучала по нему

НАТАША: я хочу скучать по нему[440]

* * *

16 июня 1976 г.

НАТАША: где танцует снег?

ПАПА: я не знаю

НАТАША: в снежке[441]

* * *

воскресенье, 27 июня 1976 г.

Наташа читает про себя в полной тишине.

НАТАША: ты слышишь, как я читаю

ЮТТА: нет

* * *

июнь 1976 г.

НАТАША: а может Бог сам себя убить?

МАМА: я не знаю[442]

Книга задумывалась как легкое чтиво в свободные минуты или в пути. Она должна была напомнить читателю о его сдетях и была рассчитана на личностный отклик. Наибольшего успеха «Беседы с детьми» добились в Италии. Книга продавалась во множестве киосков на железнодорожных вокзалах и в аэропортах, и на национальном итальянском телевидении Лэйнга представляли именно как автора «Бесед с детьми»[443].

Если в книге Лэйнг представлял практически идеальные отношения, то в реальности его отношения с детьми были далеки от таковых. В 1977 г. первая семья Лэйнга вновь напомнила о себе, и вновь соприкосновение с ней было для Лэйнга не очень приятным. На сей раз несчастье произошло с его первенцем – старшей дочерью Фионой. После того как ее любовь отклонил ее друг Гордон, ее нашли захлебывающейся в рыданиях рядом с разбитой машиной по дороге в Глазго. Фиона была направлена для прохождения психиатрической экспертизы в Гартнавельскую психиатрическую больницу в ту самую, где когда-то работал ее отец. Между Лэйнгом и его первой семьей опять назревал скандал. Он заверил родных, что позвонит в Гартнавель, поговорит с врачами и будет просить, чтобы Фиону не лечили электрошоком, но перемещать дочь в другую больницу отказался, сказав, что разницы между психиатрическими больницами нет. В следующем году его сын Адриан забрал Фиону и перевез в одну из терапевтических коммун Филадельфийской ассоциации в Илинге.

Этот момент биографии Лэйнга до сих пор вызывает неоднозначные реакции – от крайне негативных до заступнических. Соратник Лэйнга по цеху антипсихиатрии Томас Сас использует его в качестве аргумента в обвинениях Лэйнга в безответственности и неспособности следовать собственным идеям[444]. Исследователь творчества Лэйнга и его страстный защитник Дэниэл Берстон, напротив, оправдывает Лэйнга и говорит, что другой повел бы себя на его месте точно так же. Он отмечает, что Лэйнг ушел из Гартнавеля в 1956 г. и не был знаком с теми, кто руководит им двадцать лет спустя. К тому же он был известен как ярый критик психиатрии и ее методов и предполагал, что руководство воспримет любую из его просьб в отношении Фионы с холодной враждебностью. Ее болезнь могла быть использована для дискредитации его личной и профессиональной жизни. Берстон подчеркивает, что всякий, кто знал Лэйнга, знал, как дорога ему его семья, и поэтому такое его поведение могло означать лишь одно: он понимал, что все его усилия защитить Фиону от жестких психиатрических методов будут бесполезны, а обращение к широкой общественности и широким профессиональным кругам приведет к не очень хорошим последствиям. Поэтому, указывает Берстон, он и говорил тогда, что нет никакой разницы в том, в какой больнице она будет находиться. Лэйнг понимал тщетность своих усилий