Ромовый дневник - [51]

Шрифт
Интервал

Я развел руками.

— Тут мило, но особенно не устраивайся. Все места проданы — как и в остальных отелях. — Тут я огляделся. — А где Шено?

— Я оставил ее внизу, в сувенирном магазине, — ответил Йемои. — Она скоро поднимется. Здесь лед можно найти?

— Наверное, — отозвался я. — Я тут уже пропустил бокал.

— Боже упаси, — сказал Йемон. — Не бери здесь ром. Я нашел место, где он идет по семьдесят пять центов за галлон. На самом деле все, что нам нужно, это лед.

— Отлично, — сказал я. — Иди попроси.

Только он собрался в бар, появилась Шено.

— Сюда, — позвал он, и она подошла к перилам. Йемон ушел в бар, а Шено уселась.

Откинувшись на спинку кресла, она застонала.

— О Господи! — воскликнула она. — Мы весь день танцевали. Я чуть не умерла.

Шено была просто счастлива. И выглядела прелестней, чем когда-либо раньше. На ней были сандалии, юбка и белая блузка без рукавов, однако перемена заключалась в лице — цветущем, румяном и влажном от пота. Распущенные волосы свободно лежали на ее плечах и спине, а глаза блестели от возбуждения. Сейчас в Шено было что-то особенно сексуальное. Ее маленькое ладное тело, все еще со вкусом завернутое в шотландку и белый шелк, казалось, вот-вот взорвется энергией.

Йемон вернулся с тремя бокалами льда, проклиная бармена, который запросил с него по тридцать центов за каждый. Затем он поставил их на пол и наполнил ромом.

— Вот ублюдки, — пробормотал он. — Они на этом льду целое состояние сколотят — смотрите, как эта дрянь тает.

Шено рассмеялась и шутливо пнула его под зад.

— Брось ты эти дурацкие жалобы, — сказала она. — Все веселье испортишь.

— Отстань, — отозвался он.

Шено улыбнулась и потянула еще рома.

— Если отпустишь себя с поводка, тебе понравится.

Йемон закончил разливать выпивку и встал.

— Кончай кормить меня этой бредятиной, — проворчал он. — Мне не нужна толпа, чтобы развлечься.

Шено, казалось, его не слышала.

— Совсем скверно, — сказала она. — Фриц не может развлечься, потому что никак себя с поводка не отпустит. — Она взглянула на меня. — Согласен?

— Отвяжись, бога ради, — отмахнулся я. — Я пришел сюда выпить.

Шено захихикала и подняла бокал.

— Точно! — воскликнула она. — Мы пришли сюда выпить! Просто сорваться с поводка и славно провести время!

Йемон нахмурился и повернулся к нам спиной, опираясь о перила и глядя на площадь. А площадь теперь уже почти опустела, хотя откуда-то дальше по улице слышались барабаны и рев толпы.

Шено допила ром и встала.

— Идем, — сказал она. — Мне хочется танцевать.

Йемон устало покачал головой.

— Не знаю, смогу ли еще это выдерживать.

Она потянула его за рукав.

— Идем, тебе обязательно полегчает. И ты тоже, Пол. — Другой рукой она ухватила меня за рубашку.

— Почему бы и нет? — сказал я. — Можно попробовать.

Йемон выпрямился и протянул руку к бокалам.

— Погодите минутку, — сказал он. — Без рома ничего не получится — добуду еще немного льда.

Мы подождали его на верхней площадке лестницы, что спускалась на улицу. Шено повернулась ко мне с улыбкой до ушей.

— Придется поспать на пляже, — сообщила она. — Фриц тебе уже сказал?

— Нет, — ответил я. — Но я сам все выяснил. И узнал про один пляж, который очень рекомендуют.

Шено схватила мою ладонь и крепко ее сжала.

— Вот и славно. Ужасно хочется на пляже поспать.

Я кивнул, видя, как Йемон подходит с бокалами. Видеть Шено в таком диком состоянии было одно удовольствие — но из-за этого же я и нервничал. Я вспоминал тот последний раз, когда видел ее пьяной, и перспектива, что опять может случиться нечто подобное, особенно в таком месте, казалась не очень радостной.

Потягивая ром, мы спустились по лестнице. Затем догнали толпу. Шено ухватила кого-то за пояс в длинной цепочке танцоров, а Йемон пристроился за ней. Я сунул бутылку рома в карман брюк и пристроился за Йемоном. Считанные мгновения спустя мы уже оказались запечатаны в цепочку теми, кто пристроился позади. Я почувствовал руки у себя на поясе и услышал визгливые вопли:

— Стойте! Прекратите!

Оглянувшись через плечо, я увидел белого мужчину, который порядком смахивал на торговца подержанными автомобилями. Затем толпа заструилась влево, и я увидел, как мужчина спотыкается и падает. Танцоры начали его топтать, ни на секунду не сбиваясь с ритма.

Оркестры продолжали кружить по городу, а толпа все росла. Я совсем взмок от пота и вот-вот готов был рухнуть от непрерывного танца, но просто не видел оттуда выхода. Взглянув влево, я заметил Йемона. Хмуро улыбаясь, он выделывал дерганый танец с шарканьем и притопами, который увлекал нас все дальше и дальше. Шено заливалась радостным смехом и крутила бедрами под непрерывный барабанный бой.

Наконец мои ноги начали угрожающе подгибаться. Я попытался привлечь внимание Йемона, но шум был просто оглушающим. В отчаянии я бросился прямо через цепочку, грубо расталкивая танцоров, и схватил Йемона за руку.

— Абзац! — заорал я. — Мне больше не выдержать.

Йемон кивнул и указал на боковую улочку в нескольких сотнях ярдов впереди. Затем он схватил за руку Шено и начал проталкиваться к боковой линии. Я рассеянно улюлюкал, пока мы пробивались сквозь толпу.

Отделавшись от толпы, мы просто постояли на тротуаре, пропуская ее мимо, а затем двинулись в сторону ресторана, который утром видел Йемон.


Еще от автора Хантер С Томпсон
Царство страха

Страшитесь! Хантер С. Томпсон, крестный отец Гонзо, верховный жрец экстремальности и главный летописец Американского кошмара, берется разобраться в теме, взяться за которую побоялся бы любой, – в теме самого себя.В «Царстве Страха», его долгожданных мемуарах, Добряк Доктор окидывает взглядом прошедшие несколько десятилетий существования «на полную катушку», чрезмерных злоупотреблений и зубодробительных писаний. Это история безумных путешествий, воспламеняемых бурбоном и кислотой, сага о гигантских дикобразах, девушках, оружии, взрывчатке и, разумеется, мотоциклах.


Ангелы Ада

Книга-сенсация. Книга-скандал. В 1966 году она произвела эффект разорвавшейся бомбы, да и в наши дни считается единственным достоверным исследованием быта и нравов странного племени «современных варваров» из байкерских группировок. Хантеру Томпсону удалось совершить невозможное: этот основатель «гонзо-журналистики» стал своим в самой прославленной «семье» байкеров – «великих и ужасных» Ангелов Ада. Два года он кочевал вместе с группировкой по просторам Америки, был свидетелем подвигов и преступлений Ангелов Ада, их попоек, дружбы и потрясающего взаимного доверия, порождающего абсолютную круговую поруку, и результатом стала эта немыслимая книга, которую один из критиков совершенно верно назвал «жестокой рок-н-ролльной сказкой», а сами Ангелы Ада – «единственной правдой, которая когда-либо была о них написана».


Страх и отвращение в Лас-Вегасе

«Страх и отвращение в Лас-Вегасе» — одна из самых скандальных книг второй половины XX века. Книга, которую осуждали и запрещали. Книга, которой зачитывались и восхищались. Книга, в которой само понятие «Американской мечты» перевернуто с ног на голову, в которой видения и галлюцинации становятся реальностью, а действительность напоминает кошмарный сон.Книга содержит нецензурную брань.


Страх и отвращение предвыборной гонки – 72

В качестве корреспондента журнала Rolling Stone Хантер Томпсон сопровождал кандидатов в президенты 1972 года в ходе их предвыборных кампаний, наблюдая за накалом страстей политической борьбы и ведя «репортаж из самого сердца урагана». В итоге родилась книга, ставшая классикой гонзо-журналистики. С одной стороны, это рассказ о механизмах политической борьбы, а с другой — впечатляющая история самого драматичного периода в современной истории США, в течение которого произошло сразу несколько громких политических убийств: президента Джона Кеннеди, его брата Роберта Кеннеди и Мартина Лютера Кинга.


Лучше, чем секс

Мог ли «великий и ужасный» Хантер Томпсон повторить успех своего легендарного «Страха и отвращения в Лас-Вегасе»? Как оказалось — мог. Перед вами — «Лучше, чем секс». Книга — скандал, книга — сенсация. Книга, в которой Томпсон, с присущим ему умением называет вещи своими именами, раскрывает тайны большой политики. Как стать президентом? Или хотя бы занять теплое местечко в «королевской рати»? Что для этого надо сделать — а чего, наоборот, не делать ни за что? Хантер Томпсон во всеуслышание рассказывает о том, о чем не принято говорить.


Поколение свиней

В 1986–1988 гг. Хантер С. Томпсон, знаменитый автор «Страха и отвращения в Лас-Вегасе», вел еженедельную колонку в «San Francisco Examiner». Статьи, собранные под этой обложкой, — это летопись жизни Поколения свиней, чьи злые дела чувствуются во всем: от дела «Иран-контрас» до сообщения в СМИ об урагане «Глория»; от аппаратов для измерения артериального давления до Суперкубка; от чудовищ, которые управляют Денверским аэропортом, до разгула телепроповедников.Несравненный «доктор Гонзо» проделал немалый путь в поисках разумной жизни, а вместо нее обнаружил лишь полное безумие.


Рекомендуем почитать
Нежный человек

Я снова проваливаюсь в прошлое, а больше ничего не осталось, впереди вряд ли что произойдет. Восьмидесятые, новая музыка из-за «железной стены», рок-клуб, девяностые. Еще все живы и нас так мало на этой планете. Тогда казалось – сдохнуть в сорок лет и хорошо, и хватит. Сборник рассказов про близкие отношения и кровавый веер на стенах… Содержит нецензурную брань.


Предпоследний крестовый поход

Ядерная война две тысячи двадцать первого года уничтожила большую часть цивилизации. Люди живут без света, тепла и надежды. Последний оплот человечества, созданный уцелевшими европейскими государствами, контролируют монархия и католическая церковь во главе с папой римским Хьюго Седьмым. Но кто на самом деле правит балом? И какую угрозу ждать из безжизненных земель?Содержит сцены насилия. Изображение на обложке из архивов автора.Содержит нецензурную брань.


Шаровая молния

Иногда жизнь человека может в одночасье измениться, резко повернуть в противоположную сторону или вовсе исчезнуть. Что и случилось с главным героем романа – мажором Алексеем Вершининым. Обычный летний денек станет для него самым трудным моментом в жизни. Будут подведены итоги всего им сотворенного и вынесен неутешительный вердикт, который может обернуться плачевными и необратимыми последствиями. Никогда не знаешь, когда жестокая судьба нанесет свой сокрушительный удар, отбирая жизнь человека, который все это время сознательно работал на ее уничтожение… Содержит нецензурную брань.


Дневник школьника уездного города N

Кирилл Чаадаев – шестнадцатилетний подросток с окраины маленького промышленного города. Он дружит с компанией хулиганов, мечтает стать писателем и надеется вырваться из своего захолустья. Чтобы справиться с одиночеством и преодолеть последствия психологической травмы, он ведет дневник в интернете. Казалось бы, что интересного он может рассказать? Обычные подростковые проблемы: как не вылететь из школы, избежать травли одноклассников и не потерять голову от первой любви. Но внезапно проблемы Кирилла становятся слишком сложными даже для взрослых, а остальной мир их не замечает, потому что сам корчится в безумии коронавирусной пандемии… Содержит нецензурную брань.


Три шершавых языка

История рассказывает о трех героях, их мыслях и стремлениях. Первый склоняется ко злу, второй – к добру, ну а третий – простак, жертва их манипуляций. Но он и есть тот, кто свободен создавать самые замысловатые коктейли из добра и зла. Кто, если не он должен получить главенствующую роль в переломе судьбы всего мира. Или же он пожелает утопить себя в пороках и чужой крови? Увы, не все так просто с людьми. Даже боги не в силах властвовать над ними. Человеческие эмоции, чувства и упрямое упорство не дают им стать теми, кем они могли бы быть.


Упадальщики. Отторжение

Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.