Ромео - [138]

Тусклый свет проникал сквозь опущенные жалюзи, окрашивая комнату в мертвецкие тона.

— Теперь это мой дом, — сказала Сара. — Отец оставил его Мелани, а она завещала мне.

Вагнер недоуменно посмотрел на нее.

— И вы так скоро решились перебраться сюда?

— Только на время. Свое будущее я не связываю с этим домом.

— Что вас не устраивало в мотеле? Вид из окна?

— Мне нужно быть здесь, Майк. Я не могу объяснить это. Можно считать это моим примирением с Мелани. Примирением с собой. Да и потом — кто станет разыскивать меня здесь? Даже Корки не знает, где я. Оставив его дежурить возле мотеля, я вызвала такси к ресторанчику напротив, спустилась по водосточной трубе во внутренний дворик и добежала до условленного места. Уже оттуда я позвонила вам на пейджер.

Она подошла к своей сумке, которую бросила в кресло, и достала потускневшую фотографию Викки и его матери. Больше ничего заслуживающего внимания в квартире соседа ей отыскать не удалось. Ни одной улики, подтверждающей его связь с убийствами.

Вагнер скорчил гримасу.

— Мы столько усилий приложили к тому, чтобы заполучить этот снимок. Надеюсь, что не напрасно.

— Что вы скажете Джону, когда он обнаружит, что Сьюзен Уилсон не зарегистрирована в отеле «Роял»? — спросила она, когда Вагнер убрал фотографию в конверт, в котором — Сара уже знала — лежала фотография и Джона Аллегро.

— Я еще не думал об этом, — признался он. — Не волнуйтесь. Что-нибудь придумаю. — Он достал из пачки сигарету и, перед тем как закурить, вопросительно взглянул на нее.

— Курите. Только это вас погубит.

— Я собираюсь бросить, как только… — Он замолчал. Концовка фразы была понятна обоим.

— Вам удалось отыскать тот клуб в Ричмонде?

Он кивнул головой.

— Я сначала навещу пару известных мне клубов в городе, а уж потом займусь поисками.

— Позвоните мне утром, если… что-нибудь выясните?

— Я заеду сегодня вечером, когда все закончу.

Она покачала головой.

— Нет. Будет уже поздно, Майк. Я собираюсь пораньше лечь спать.

— Сара, это безумие. Вы не можете оставаться здесь одна.

— Я потушу свет, опущу жалюзи. Не буду подходить к телефону. В самом деле, Майк, все будет в порядке.

— И все равно я буду волноваться.

— Вы сейчас говорите, как мой приятель Берни.

Вагнер улыбнулся.

Сара улыбнулась в ответ.

Ближе к девяти вечера Сара начала задаваться вопросом, что заставило ее вернуться на Скотт-стрит — в дом, кишевший мучительными воспоминаниями. Неужели она надеялась, что ее возвращение отпугнет демонов прошлого? Докажет, что она сильнее и могущественнее, чем они думают? Если так, то надежды ее оказались напрасными.

Она бродила по тихому дому — сначала внизу, по служебным помещениям, потом поднялась наверх, в квартиру, которую когда-то делила с отцом и сестрой. В окна проникал мягкий зеленоватый свет, отбрасываемый уличным фонарем, и Сара без труда ориентировалась в полумраке.

Ей казалось, что она бродит среди привидений. Ты здесь, Мелани? А ты, папа? И ты, Ромео?

Она так долго пыталась воспрянуть физически и морально после унижений и оскорблений, которым подверглась в детстве. Убийство Мелани и покушение Ромео на ее рассудок вновь вернули ее в прошлое. И теперь в душе бушевало море эмоций — страх, злость, раздражение, печаль, любовь, похоть. В тот вечер в Тибуроне рядом с Джоном, к ним еще присоединился слабый росток надежды на счастье.

Добравшись до спальни — некогда принадлежавшей отцу, потом Мелани, — она прошла к комоду и достала одну из ночных сорочек сестры — в нежно-розовый цветочек, с изящным пояском. Она вдохнула ее сладкий аромат. Раньше Сара ненавидела запах духов — особенно этих. Сейчас он показался ей каким-то уютным и расслабляющим. Так в детстве она чувствовала себя, надевая любимый халат матери.

В зеркале над комодом она увидела отражение кровати Мелани: ее покров был содран, осталась лишь пружинная коробка. Сара медленно прошлась по комнате. Глубокая печаль разлилась в душе. Упав на колени, она уткнулась лицом в жесткий край кровати. И долго стояла так, не двигаясь.

Поначалу слабые музыкальные аккорды сливались с ее хриплым прерывистым дыханием. Мелодия словно подвывала им в такт. Но вот Сара задышала ровнее, а музыка все звучала. Теперь уже отчетливо. Не стоило даже гадать, что это была за мелодия. «Голубая рапсодия».

Ужас объял Сару. Откуда доносится музыка?

Снизу.

Он здесь. Ромео где-то рядом. Влез в окно? Нет. Ах, да, ключ. Должно быть, Мелани дала ему ключ. Да. Он ведь был любовником ее сестры, заменил ей отца. Смог дать ей то, о чем она мечтала…

Сара зажала уши ладонями. Не помогает. Мелодия с вкраплениями страха и отчаяния вибрировала в голове. От нее не убежать.

Нет, нет, нет. Вот чего он добивается. Загнать тебя в угол. Заставить бояться. Подчиниться.

Она вскочила, бросилась вон из спальни Мелани. В коридоре увидела серебряный подсвечник, стоявший на столике. Схватив его, прижала к груди. Нет. Не думай. Действуй. В этом твое спасение.

Она бесшумно спускалась по лестнице. Боясь лишний раз вздохнуть. Надеясь лишь на то, что ей удастся застать его врасплох.

Даже и на первом этаже музыка звучала все так же тихо. Поначалу Сара решила, что она доносится из приемной Мелани. Но там было так темно.