Романы. Рассказы - [122]

— Отчего же! Пиши, пусть приезжает. Люди нам нужны. Кроме того, наша святая обязанность — помочь репатриированным землякам устроиться, — ответил тот.

После некоторых колебаний Сарян приехал на Ленинаканский комбинат. Месропян предложил ему комнату, но Сарян отказался от нее и поселился у Мурада.

— Некоторое время поживу у тебя, — сказал он нерешительно, — а если окончательно устроюсь на вашем комбинате, то тогда выпишу своих.

— А вы разве сомневаетесь, что устроитесь у нас? — спросил удивленный Мурад.

Сарян замялся.

— Эх, Мурад Гугасович, не забывайте, что вы находитесь в Советской стране!

— Знаешь, трудно сразу поверить всем чудесам, что творятся здесь. Ведь большую часть своей жизни я провел в поисках работы, а остальную — под страхом ее потерять.

Бригада, которой начал руководить новый помощник мастера Мурад Гугасович Сарян, работала рядом с бригадой дяди Маркара, станок к станку. Дядя Маркар принял своего соседа приветливо, но по тому, как он пытливо следил за работой новичка, изучал его приемы, было видно, что старик не вполне доверял новому помощнику мастера. Его взгляд как будто говорил: «Посмотрим еще, что ты за работник и на что ты способен».

Но особых причин, чтобы не доверять Саряну, не было. Он аккуратно, минута в минуту, являлся в цех. Снимал свой костюм около шкафчика, за занавеской, натягивал синий комбинезон и спокойно и уверенно приступал к работе. С переносным ящиком для инструмента он ходил от одного станка к другому и налаживал их медленно, но аккуратно, без лишней суеты. Целый день он возился со станками, редко отлучался из цеха, но стоило раздаться гудку, извещающему об окончании смены, как он немедленно бросал работу, собирал свой инструмент в ящик и уходил из цеха так поспешно и с таким видом, словно отбыл тяжелое наказание и рад был избавиться от него.

Маркар своим опытным глазом сразу оценил в новичке человека, знающего свое дело, — но и только. Простаивают ли станки из-за отсутствия основы или утка, отвлекаются ли некоторые ткачи от работы и теряют выработку, — все это как будто бы не касалось нового работника.

Когда однажды дядя Маркар по-дружески обратил внимание Саряна на неполадки в бригаде, он удивленно ответил:

— Мое дело — следить, чтобы станки не разлаживались и не было поломок, а для остального есть мастера.

— Ну, брат, так ты сроду плана не выполнишь. У нас помощник мастера — полный хозяин своей бригады, и ему до всего есть дело. Не станки ведь, а люди выполняют план.

Видя, как падает выработка бригады, дядя Маркар не вытерпел и пошел к начальнику цеха.

— Мурад Апетович, плохо получается с приезжим Саряном. Его четырнадцатая бригада катится вниз. Если так будет продолжаться, не выполнить нам плана. Они съедают наше перевыполнение. Я Саряну толкую о деле, хочу помочь, а он отвечает: «Это дело не мое, на то есть мастера». Это он про план, а еще удивляется! Ведет себя в бригаде так, словно на хозяина работает. Ну, и люди же эти приезжие, я тебе скажу! — Лицо Маркара скривилось в пренебрежительной гримасе.

— Так строго нельзя их судить, дядя Маркар: не забывайте, в каких условиях им пришлось жить.

— Это-то правда… — Дядя Маркар долго отсутствующим взглядом смотрел в окно. Лицо его стало сурово. Потом тихо, почти шепотом, добавил: — Я сам когда-то был таким сереньким, вспомню — до сих пор зло разбирает. Впрочем, до советской власти многие были такими, а он приехал из другого мира. Надо бы к нему в бригаду послать коммунистку-ткачиху или боевую комсомолку. Пусть народ организует и понемножку расшевелит самого помощника мастера. Кстати, научит его нашим социалистическим порядкам.

— Я сам об этом думал, — согласился Мурад. — А что, если мы переведем в его бригаду комсомолку Аракси из моей бригады? Боевая девушка и хорошая работница.

— Подходящая, — авторитетно подтвердил Маркар и добавил: — Ты поговори с Аракси как следует, чтобы она подошла к делу с толком. Ведь человека обидеть недолго.

— Правильно, поговорю с ней и завтра же переведу к Саряну, — сказал Мурад.

Утром в цехе к Саряну подошла ткачиха Аракси, избранная комсоргом его бригады.

— Мурад Гугасович, разрешите мне перейти на восемнадцать станков, — сказала решительно Аракси.

— Зачем это тебе нужно? — спросил удивленно Сарян.

— Как зачем! Ткачей-то не хватает, при таких простоях мы никогда своего плана не выполним.

— Тебе что за забота? Ты ведь свою норму хорошо выполняешь.

— Странно вы рассуждаете! Наша бригада все время плетется в хвосте. Дядя Маркар говорит, что из-за нашей бригады цех не выполняет план. Разве можно подводить коллектив и терпеть такие обидные слова!

Помощник мастера задумался.

— Я никогда не видел, чтобы ткачиха могла обслуживать восемнадцать станков, и вообще рабочему нет никакого смысла переходить на такое уплотнение.

— Что вы, Мурад Гугасович! На московских и ивановских фабриках передовые работницы обслуживают по сорок восемь и больше станков. Разрешите уж попробовать!

— Я ничего не понимаю, — признался растерянно помощник мастера. — С такими людьми, как здесь, мне никогда не приходилось сталкиваться. Что ж, попробуй, я помогу тебе, но боюсь, что не выйдет у нас ничего.