Романтическое заклятье - [9]
Самсин, принявшая образ старухи, зачем-то отдала девочке свою капусту. Ынтхак в замешательстве взяла у старухи кочан. Она не очень поняла, зачем ей это надо, но лишних вопросов не задала, предпочла благоразумно промолчать и просто кивнула.
Старуха часто говорила загадочные вещи. Но благодаря ее совету выжила мама, потому и Ынтхак внимательно запомнила то, что ей сказали.
От слез глаза девочки засверкали еще больше. Старуха не удержалась и погладила Ынтхак по голове. Красивый ребенок. Понятно, что все дети – дар небес, но когда она предсказывала ее рождение, то ощутила какую-то радость. Впереди девочку ждала очень тяжелая судьба. Жалко ее, конечно, но тут уж ничего не попишешь.
Глава 3
Язык цветов
Сегодня она снова обедала одна. Подростку в ее возрасте это трудно, потому что воспринимается остальными как вызов. Но для Ынтхак это уже стало привычным делом. Скоро выпускные экзамены в школе. За ее спиной одноклассницы тайком шушукались о том, что она видит призраков. Но Ынтхак лишь надевала наушники, накидывала на голову капюшон и делала вид, что ничего не замечает.
Ей хотелось выполнить данное матери обещание, но призраки сами будто преследовали ее. Окружающим людям казалось, что она беседует с пустотой. В итоге девушку стали считать странной, и с ней никто не общался. У нее в наушниках звучало любимое радио. Мягкий голос диджея очень нравился Ынтхак. Он как раз объявлял очередной трек, но тут девушку окликнул какой-то неприятный скрежещущий голос.
– Эй!
Голос был женский. От удивления Ынтхак вздрогнула, но сделала вид, что ничего не произошло и она ничего не услышала. Она лишь поправила на шее красный шарф, засунула руку в карман и поставила громкость телефона на максимум. Звуки музыки из наушников стали слышны даже окружающим. Но, в отличие от сплетничающих одноклассниц, от этого голоса было не так просто отделаться.
– Эй, ты че, и вправду невеста Гоблина?
Невеста Гоблина… Призраки иногда называли ее так, хотя Ынтхак и не знала почему. «Может, так называют тех, кто видит призраков», – думала она. Ее не очень вдохновляло, что ее мужем будет какой-то гоблин, которого она даже в глаза никогда не видела. С другой стороны, иногда ей хотелось замуж. Ведь муж – это какая-никакая семья. Нет, все-таки хоть ей и хотелось создать свою семью, но вот так выходить замуж за гоблина, у которого, поди, и нрав наверняка суровый? Нет уж…
Отвлекая себя такими мыслями, Ынтхак подпевала песне в наушниках. Шел дождь, но зонта у нее не было: она просто накинула капюшон, который быстро промок. И вот такая, вся промокшая, она шлепала по лужам, распевая песни, – неудивительно, что окружающие принимали ее за слегка тронутую.
– Эй, не притворяйся, ты меня видишь!
Это был чхонё-квисин – навязчивый призрак длинноволосой девушки-мавки[7]. Ынтхак попыталась увернуться от нее, стараясь при этом не смотреть ей в глаза.
– Ты что, и дальше будешь комедию ломать?
Призрак не давал ей проходу.
– А ну стой, мерзкая девка!
Глаза у чхонё-квисин закатились, ее взгляд напугал Ынтхак.
– Ай, ну и страшилище!
От ужаса девушка зажмурилась. Когда же она снова открыла глаза, то больше не могла игнорировать призрак и махнула рукой, пытаясь его отогнать.
– Ага! Так значит, все ты видишь!
Ынтхак тяжело вздохнула: сейчас снова начнет жаловаться на жизнь.
В отчаянии она уже приготовилась слушать ее нытье, но тут на лице у чхонё-квисин появилась странная гримаса, будто она испугалась чего-то. Странно, кто ж мог ее так напугать? Ынтхак была поражена. Она и сказать ничего не успела, как призрак, запинаясь, начал лепетать: «Ой, так это правда! Прости-прости!» – и тут же исчез так же внезапно, как и появился, оставив лишь небольшой след черного дыма.
Нет, конечно, хорошо, что чхонё-квисин наконец отстала, но Ынтхак все-таки было немного не по себе. От кого она так удрала? Не к добру это все…
Вставляя выпавший наушник, она обратила внимание на высокого мужчину под зонтом, идущего ей навстречу. Между ними было много людей, в том числе и школьниц в такой же форме, как и она сама. Но каким-то образом мужчина почувствовал ее взгляд и посмотрел в ответ. На краткий миг ей показалось, что время будто бы замедлило ход.
У нее мелькнуло смутное ощущение, что они уже где-то встречались. Точно не часто, а лишь однажды, иначе она бы его наверняка запомнила. Ынтхак отвела взгляд, ей нужно было спешить домой.
Едва зайдя в дверь, она тут же стала заниматься домашними делами: поставила вариться рис, помыла посуду, а потом постирала белье. От такой запарки у нее на лбу выступил пот. Пока она хлопотала по хозяйству, ее тетя в гостиной лежала на диване и смотрела телевизор. Этим же были заняты и двое родных детей тетки: сын Кёнсик и дочь Кёнми. Ынтхак была сирота, и ее растила тетя. Хотя «растила» – это не совсем правильное слово: Ынтхак росла сама, но по документам именно тетка считалась ее опекуном. И всю работу по дому она переложила на племянницу, которая, по сути, была у них за прислугу.
Сварив суп, Ынтхак сноровисто накрыла на стол. Расставив тарелки и разложив приборы, она позвала всех обедать. Но ее обленившиеся родственнички, как обычно, слушали вполуха и даже за стол не спешили.
