Романтическое заклятье - [40]
– Подождете меня немного? Мне нужно ненадолго отлучиться по делу. – Вдоволь наплескавшись у фонтана, Ынтхак куда-то засобиралась.
Гоблин не совсем представлял, по каким делам и куда она может пойти в Канаде, но Ынтхак достала из школьной сумки сборник стихов, протянула Гоблину, чтобы ему было не так скучно ждать, и тут же исчезла. День выдался очень солнечным. Неподалеку от фонтана была скамейка, Гоблин уселся на нее и начал просматривать книжку, медленно перелистывая страницу за страницей. Губы Гоблина тронула улыбка: некоторые стихи Ынтхак сама переписывала от руки.
На стихотворении «Физика любви» его взгляд задержался. «Вес и размер не пропорциональны объему»… Он пробежался взглядом по строчкам от первой строфы и до конца вниз. В этот момент он услышал, как издалека его радостно окликает знакомый голос. На другой стороне улицы перед пешеходным переходом стояла Ынтхак и махала Гоблину рукой. Ее фигурка то появлялась, то исчезала за проезжающими машинами.
Как только на светофоре загорелся зеленый, Ынтхак вприпрыжку побежала через дорогу. Шаг, еще один, и в такт ее шагов белые полосы перехода окрашивались в красный цвет. Она немного удивилась, но продолжала идти вперед, как будто по красной ковровой дорожке. Проживая эти волшебные моменты, как и подобает невесте Гоблина.
Стих на этом не заканчивался. Гоблин спокойно сидел на скамейке и не мог оторвать взгляд от приближающейся Ынтхак. Ритм стихов совпадал с ритмом ее шагов. Восхищенная волшебством, которое устроил для нее Гоблин, девушка от всей души рассмеялась.
Лицо приближающейся Ынтхак было озарено таким счастьем, что казалось, будто на улице в этот самый светлый полуденный час стало еще светлее. Лицо Гоблина постепенно становилось серьезным. Казалось, что время сначала замедлило свой бег, а потом и вовсе остановилось. Даже брызги фонтана словно застыли в воздухе. Его глаза не отрываясь смотрели на веселую девчонку, бежавшую к нему. Он наконец смог сделать вдох, и время потекло снова.
Ынтхак, радостно подбежавшую к Гоблину по волшебной красной дорожке перехода, несколько озадачило его серьезное лицо.
– Что с вами?
Он ничего ей не ответил, лишь изредка моргал, и по его глазам казалось, что он смотрит на нее, но не видит.
– Вы на что-то злитесь?
Она лишь ненадолго забежала в отель и теперь расстроилась, полагая, что он сердится за эту отлучку.
В этот момент Гоблин решился умереть. Снова. Раньше он думал, что на самом деле этого хочет. Когда же смерть стала реальностью, пытался ее избежать. И вот теперь он принял решение. Ему нужно умереть до того, как она станет ему еще более дорога. До того как ее лицо станет сиять еще ярче.
Итак, решено. Он должен исчезнуть. Этот выбор он сделает ради нее, ради красоты ее смеха. Он покинет этот мир.
Глава 9
Его имя
Вернувшись из Канады, Гоблин с каменным лицом, будто сердясь на что-то, отвез Ынтхак ночевать обратно в отель, а после поехал к себе. Зайдя домой, он прислонился к дверному косяку. У него начало болеть сердце. Ощущение было, как будто оно сорвано сильным штормом. Он все еще видел, как Ынтхак бежит ему навстречу. Казалось, что стук ее шагов стал стуком его сердца. Бум! Бум! – ритм пульса отдавался в ушах, как напоминание о том, что он все еще жив. Остаться в живых и хотеть жить – это далеко не одно и то же. И эта боль от вонзенного меча словно осуждала его желание жить дальше. Он схватился за грудь и, задыхаясь, рухнул на пол.
Гоблин смог вынести эту пронзительную, оглушающую боль. Он убеждал себя снова и снова, что должен оставить этот мир и исчезнуть. До того как ему захочется еще пожить. До того как ему захочется стать счастливым.
Стол в гостиной был очень длинным, но Гоблин и Мрачный Жнец сидели рядом друг с другом и пили пиво. Оба пили с горя, хотя причина у каждого была своя.
Жнецу сегодня наконец удалось встретиться с Санни. В их первую встречу он расплакался, в этот же раз не смог произнести ни слова. Она спросила, как его зовут, но у Жнецов не было имен. Они просто были на посылках у богов, выполняя их мелкие поручения. К нему обращались просто «помощник Ким», к его коллегам тоже обращались «помощник Ким», да и ко всем другим Жнецам обращались одинаково: «помощник Ким». Но это не было его настоящим именем. До того как умереть, оно, конечно, было, но сейчас Жнец ничего не помнил из своей предыдущей жизни. Да что там имя, если б он только на этом запнулся! Он даже на ее вопрос «Как жизнь?» ответить толком не смог: Жнецы не совсем живые и не совсем люди, так что подобные приветствия у них не в ходу.
Он чувствовал себя совершенно опустошенным. Ее лицо все еще стояло у него перед глазами, но встретиться с Санни теперь было непросто. Если бы он предложил, то она бы согласилась, но что толку? Понятно, что он все равно от стеснительности не смог бы промолвить и слова.
