Романтический возраст - [2]
ДЖЕЙН. Но разве вы не считаете, что Мелисанда – прекрасное имя, тетя Мэри? Действительно, прекрасное.
МИССИС НОУЛ. Мне оно не кажется респектабельным, особенно для хорошо воспитанной юной девушки из христианской семьи. Это имя вызывает у меня мысли о некой особе, встречающейся с незнакомым молодым человеком, которого ей должным образом не представили. И беседует она с ним в лесу, да еще не уложив волосы. А потом ее находят плавающей в пруду. Такого никто не пожелает собственной дочери.
ДЖЕЙН. Но как волнующе звучит это имя.
МИССИС НОУЛ. Лично я думаю, что «Джейн» куда безопаснее. Твоя мама знала, что делает. И если я могу спасти моего единственного ребенка от смерти в пруду, называя ее Сэнди, то мой долг поступать именно так.
МЕЛИСАНДА (себе, экзальтированно). Мелисанда!
МИССИС НОУЛ (обращаясь к МЕЛИСАНДЕ). Ох, все эти разговоры насчет пруда напомнили мне про хлебный соус[2] за сегодняшним обедом. Ты слышала, что сказал твой отец? Утром ты должна серьезно поговорить с кухаркой. В последнее время она стала такой небрежной. Не знаю, что на нее нашло.
МЕЛИСАНДА. Я нашла на нее. Когда ты находила на нее, все было в порядке. Ты все знаешь о домашнем хозяйстве, тебе это интересно. Мне – нет. Я ненавижу домашнее хозяйство. Разве можно ожидать, что в доме все будет, как положено, если слугам известно, что для меня домашнее хозяйство – кость в горле. Почему ты постоянно заставляешь меня заниматься этим, зная, как мне все ненавистно?
МИССИС НОУЛ. Что ж, ты должна научиться не испытывать ненависти к ведению домашнего хозяйства. Я уверена, что у Джейн никакой ненависти нет, и ее мать говорит мне, что она очень ей помогает.
МЕЛИСАНДА (предостерегающе). После того, что я услышала от тебя вчера, Джейн, как-то не верится, что ты любишь заниматься домашним хозяйством.
ДЖЕЙН. Мне не нравится домашнее хозяйство, но никакой антипатии оно у меня не вызывает. Я же другая. Не такая романтичная, как Мелисанда.
МЕЛИСАНДА. Нет нужды быть очень уж романтичной, чтобы не говорить о хлебном соусе. Хлебный соус в такую ночь!
МИССИС НОУЛ. Я думаю о тебе, Сэнди, не о себе. Если бы я думала о себе, то пренебрегла бы всеми указаниями, которые постоянно получаю от доктора Андерсона, и продолжала заниматься домашним хозяйством, как и прежде. Но я должна думать о тебе. Я надеюсь увидеть, как ты выйдешь замуж за милого, добропорядочного молодого человека до того, как умру… мой носовой платок, Джейн… (ДЖЕЙН поднимается и дает ей носовой платок с другого конца дивана)… до того, как умру (прикасается к глазам носовым платком), и ни один милый молодой человек не женится на тебе, если ты не научишься вести хозяйство в его доме.
МЕЛИСАНДА (презрительно). Если это и есть семейная жизнь, я никогда не выйду замуж.
ДЖЕЙН (в шоке). Мелисанда, как можно!
МИССИС НОУЛ. Доктор Андерсон только вчера, чтобы подбодрить меня сказал: «Дорогая миссис Ноул, вы проживете еще сто лет». На что я ему ответила: «Доктор Андерсон, я не хочу прожить еще сто лет. Я только хочу увидеть, как моя дорогая дочь, Мелисанда… – обрати внимание, я не сказала Сэнди, это отдавало бы фамильярностью… – я только хочу увидеть, как моя дочь Мелисанда выйдет замуж и заживет счастливо с милым, добропорядочным молодым человеком. Помогите мне в этом, доктор Андерсон». Он пообещал сделать все, что в его силах. Именно тогда упомянул про подушку под поясницу после приема пищи. Так что не забудь сказать кухарке насчет хлебного соуса, хорошо?
МЕЛИСАНДА. Я скажу, мама.
МИССИС НОУЛ. Это правильно. Мужчина не должен с безразличием относиться к тому, что он ест. Я надеюсь, ваши мужья, Сэнди и Джейн, будут проявлять должный интерес к тому, что они едят. Вы узнаете, что после свадьбы и по прошествии некоторого времени, когда вы поделитесь друг с другом всеми впечатлениями о том, что бы делали и видели до вашей встречи, кроме как о еде, говорить-то в общем не о чем. И вы должны говорить. Надеюсь, вы обе это запомните. Ничто не разрушает семью так быстро, как молчание за столом. Разумеется, завтрак не в счет. После того, как ты спрашиваешь: «Если ли что-нибудь в газете, дорогой?» – а он отвечает: «Нет», – других вопросов он и не ждет. Иногда я удивляюсь, почему они продолжают издавать газеты. Я замужем двадцать лет, а в них так ничего и не напечатали.
МЕЛИСАНДА. Мама, я терпеть не могу, когда ты так говоришь о семейной жизни. Неужели у вас с папой не было ничего романтичного? Даже когда он ухаживал за тобой? Неужели не было даже одного волшебного утра летнего солнцестояния, когда ты внезапно увидела «мерцающую изумрудом травинку, сверкающий сапфир моря»? Не ужели не было момента страсти, когда он «одним долгим поцелуем втянул в себя всю твою душу, словно каплю росы»? Или вы все время говорили только о хлебном соусе?
ДЖЕЙН (с жаром). Расскажите нам об этом, тетя Мэри.
МИССИС НОУЛ. Видишь ли, дорогая, рассказывать особо не о чем. Я совершенно уверена, что мы не пили вместе росу или что-то в этом роде, как предполагает Сэнди, и моря тоже не было. Какое море в Сербитоне? Он приезжал из Лондона с ракеткой и играл с нами в теннис. Иногда оставался на ужин, а после ужина мы вдвоем уходили в сад. Уже сгущались сумерки, и воздух наполняли ароматы цветов. Это я буду помнить всегда. Мы разговаривали, не помню о чем, но я знала, что со временем выйду за него замуж. Не думаю, что он знал… уверенности у него точно не было… а потом, одним вечером мы пошли на благотворительный бал… и я думаю, моя мама, ваша бабушка, догадалась, что это будет знаменательный вечер в моей жизни, потому что уделила особое внимание моему платью, и отправила меня наверх перед тем, как мы поехали на бал, чтобы я поменяла туфли… и те, про которые она говорила, оказались очень тесными. А когда мы вышли на улицу после нашего последнего танца, у дверей стоял двухколесный экипаж, и он спросил: «Не хотите ли прокатиться, мисс Баго?» Я, разумеется, очень даже хотела. Мы сели в экипаж, долго ездили по Сербитону, и что сказала бы по этому поводу ваша бабушка я не знаю, но, разумеется, я о той поездке ей ничего не рассказала. А когда вернулась домой после бала, сразу пошла в ее комнату… как только сняла тесные туфли… и сказала: «Мама, у меня для тебя удивительные новости». На что она ответила: «Он уже не мистер Ноул, а Генри?» Я кивнула, у меня заблестели глаза, захотелось плакать. «Мое дорогое дитя!» – воскликнула мама и… Джейн, где мой носовой платок? (
«Медведь Винни-Пу, которого друзья часто называли просто Пу, жил в лесу, у корня большого дерева…»Первый перевод на русский язык (без указания автора) двух рассказов из знаменитой книги про Винни Пуха.
Могу сказать, что такой книги о Винни-Пухе нет даже в Англии, откуда он, как вы помните, родом. Недаром она — юбилейная! Это, пожалуй, самая-самая полная книга про Пуха — в ней не только Все-Все-Все, но и Всё-Всё-Всё. В ней, между прочим, не восемнадцать глав, как было в прежних изданиях, а целых двадцать, так что она заметно подросла. И кроме того, в ней есть Многое Другое (смотрите Приложения!).Борис Заходер.
Сказочная повесть «Когда-то, давным-давно…» — первая книга А. А. Милна для детей. Впрочем, писатель сомневался, детская или взрослая книга у него вышла: конечно, все в ней сказочно — принцессы, короли, драконы, волшебные превращения, а с другой стороны — она так прочно связана с реальной жизнью, словно написана про нас, ну или про наших знакомых… «Есть только один способ сочинить детскую книжку — написать ее для самого себя… Кому бы ее ни читали, какого бы возраста ни были читатели — одно из двух: либо она вам понравится, либо нет», — утверждал Алан Милн и сам писал именно так: взрослые вещи — для публики, а уж детские — для самого себя и, наверное, о самом себе, ведь он так и остался в душе ребенком.Рисунки Алексея Шелманова.
Роман, который вошел в золотой фонд классического английского детектива.Книга, которую Александр Вулкотт[1] назвал «одним из лучших детективных романов всех времен и народов». Произведение, которым восхищался Реймонд Чандлер[2].Тонкое и увлекательное произведение, в котором основная сюжетная линия — загадочное преступление и интересное расследование — лишь блистательное обрамление для глубокого психологизма писателя, умеющего доказать, что обычные люди, как и обычные вещи — вовсе не то, чем кажутся, а изысканный и хлесткий английский юмор — только прекрасное украшение умных, незабываемых диалогов.
Удивительная сказка А.Милна о медвежонке Винни-Пухе и его друзьях в пересказе Бориса Владимировича Заходера и проиллюстрированная Эдуардом Васильевичем Назаровым стала узнаваемой и любимой. Миллионы ребят и взрослых считают Винни-Пуха своим русским медвежонком. А ведь совсем недавно его называли «Уинни-тзе-Пу» и он не знал ни слова по-русски.
Задача нынешнего сборника - показать многообразные возможности жанра. Под одной обложкой уживаются три английские криминальные истории. Авторы предлагают вниманию зрителя детективы, в которых немалую роль играют герои, образы, мотивы, интриги из мира театра, кино, поэзии, — из мира искусства.Содержание:Агата Кристи. Смерть лорда Эджвера (пер. А. Бураковская)Алан Милн. Загадка Рэд Хауза (пер. Е. Лазарева)Найо Марш. Убийца, ваш выход! (пер. В. Рамзес)