Романтические сны - [27]

В следующем году?

Либ застыла от удивления.

Люк впервые заговорил о будущем. Все их прежние разговоры касались только прошлого или настоящего, работы или повседневной жизни. Люк никогда не употреблял слова «в следующем году» и «ты» в одном предложении.

Может, он просто оговорился. Может, на самом деле он вовсе так и не думает. Она должна это выяснить.

— В принципе я согласна остаться на первой базе, — начала Либ, стараясь, чтобы голос не выдал ее волнения, — но в школе я всегда играла принимающего. — Либ глубоко вздохнула. — Могу ли я стать принимающим в следующем году?

В следующем году…

Либ показалось, что эти слова повисли в воздухе, словно толстое мокрое одеяло. Но Люк, похоже, ничего не заметил.

— Не знаю, — протянул он. — Тай ловит мяч уже семь лет, но он вечно чертыхается и стонет, что у него ломит спину, когда он наклоняется, так что можешь попытаться. — Он посмотрел на нее и улыбнулся. — Должен признаться, я хочу, чтобы ты играла на первой базе. Но может, в следующем году вы с Таем поменяетесь местами.

Либ готова была расплакаться и рассмеяться одновременно. Люк верит, что она останется в Стерлинге. Он наконец-то понял, что она намерена обосноваться здесь навсегда.

Эмоции захлестнули Либ, но, вместо того, чтобы броситься на шею к Люку, она распахнула дверцу кабины и спрыгнула на землю.

— Кто последний, тот тухлое яйцо, — крикнула Либ и побежала на задний двор.

В небе светила полная луна, озаряя все вокруг серебристым блеском. Ночной ветер холодил кожу. Услышав, что Люк настигает ее, Либ прибавила скорость.

Не сбавляя скорость, Либ вбежала на мостик и, оттолкнувшись, окунулась в прохладную черноту. Усталость этого жаркого дня, пыль и пот исчезли в ночной тишине.

Она вынырнула, разорвав черную гладь, всего в нескольких футах от Люка. Он улыбнулся ей, убирая с глаз мокрые пряди.

— Ты всегда плаваешь в кроссовках? — поинтересовался он.

— Только при полной луне.

Люк подтянулся и запрыгнул на край мостика.

— Луна будет полной только завтра, — заметил он. Он снял кроссовки и швырнул их на другой конец мостика. Затем начал стягивать носки.

Либ продолжала плавать вокруг мостика. В свете луны тело мужчины казалось высеченным из камня, как у греческого атлета, а лицо таким же красивым, как у киноактера. Он вполне мог быть самым красивым человеком в мире.

Люк свесился вниз, протягивая ей руку.

— По-моему, пора поговорить.

Ах да. Конечно.

Либ позволила вытащить себя на мостик.

Вода ручьями потекла с одежды. Либ отбросила мокрые волосы с лица и отжала их.

Подняв взгляд, она прочитала на его лице страстное желание, которое немедленно воспламенило и ее. Люк тщетно старался не смотреть на нее, и тут Либ поняла, что ее белая футболка намокла и стала почти прозрачной. Ткань прилипла к телу, и сквозь нее виднелась нежная грудь с острыми сосками.

Люк желал ее — это было очевидно. Но он боролся со своим желанием, помня о данном обещании. И Либ не выдержала.

Она шагнула вперед, обвила рукой его за шею и притянула к себе. Люк был явно удивлен, но удивление его длилось всего мгновение, уступив место истинной страсти, с которой он ответил на ее поцелуй. Люк заключил Либ в объятия и едва не задохнулся, ощутив холодное прикосновение ее мокрого тела.

Он продолжал ее целовать.

Либ прижалась сильнее. Мир вокруг закружился с неистовой силой. Его губы были такие твердые, а язык властно проделывал себе путь, жадно изучая каждый дюйм ее рта. Сердце Либ бешено заколотилось, и, почти задыхаясь от восторга, она запустила пальцы в его густые черные волосы.

Она была уже уверена, что Люк увлечет ее сейчас на дощатый настил мостика, как он вдруг перестал ее целовать.

— Разговор состоялся? — прошептал Люк, лаская взглядом ее лицо. Он нежно теребил ей волосы, словно еще не веря, что она так близка.

— Теперь ты знаешь, что я живу здесь, — пролепетала Либ. — Что мой дом в Стерлинге?

Люк не понял ее.

— Ты ведь раньше в это не верил, — объяснила Либ.

— Верно, — сказал он мягко. — Но теперь я верю.

Озаренная лунным светом Либ улыбнулась ему, и Люк почувствовал, как земля уходит из-под ног. Если это называется любовью, то нет ничего удивительного, что ради нее начинались войны, низвергались правительства, гибли люди.

Он снова прильнул к ее губам и, властно впитывая сладкий мед ее рта, услышал стон, вырвавшийся из ее груди. Она скользнула ладонью по его спине.

Люк желал эту женщину, которую сейчас сжимает в объятиях. Только не на одну ночь или две. Он хочет остаться с ней навсегда, встретить с ней старость. Встретить десять тысяч закатов, сидя вместе на крыльце.

Он хочет жениться на ней.

В какое-то короткое мгновение Люк действительно подумал сделать ей предложение прямо сейчас. Слова уже готовы были слететь с его губ, но он не решился. А вдруг она сочтет его сумасшедшим? И будет абсолютно права. Он и вправду сошел с ума.

Заглянув в озаренное лунным светом лицо Либ, он понял, что ему все равно. Пусть он и сошел с ума, зато подумать только, что он получает взамен.

— Люк, — выдохнула Либ. Он склонился над ней и целовал снова и снова, теряясь в шелке ее губ и мягкости тела.

«Выходи за меня», — опять чуть не сорвалось с его губ, но Люк сдержал себя. Время было явно неподходящее. Если он действительно знает, чего хочет, — а он, черт возьми, знает это, — тогда ему нужно разработать план, продумать, как лучше всего добиться своей цели.