Романовы в дороге. Путешествия и поездки членов царской семьи по России и за границу - [70]
Здесь на древней земле Декелии, красоты которой не могли не повлиять на романтическую душу Константина, он ощутит себя поэтом. В сентябре 1881 г. в одном из первых стихотворений «Псалмопевец Давид», он напишет: «Не от себя пою я:/Те песни мне внушает Бог. / Не петь их – не могу я!»{648}. Ольга, чутко уловив поэтический талант брата, всегда будет поддерживать (единственная из семьи) его веру в литературное призвание. Она писала начинающему поэту: «Ты знай, раз навсегда, что переписывание твоих стихов доставляет мне огромное удовольствие; при этом я вникаю в них и знакомлюсь, так сказать, с ними! Я в восторге от них»{649}. И чуть позже: «Ты не знаешь, с какою радостью я встречаю всегда твои произведения, вдохновения твоей музы. Надеюсь, что она не окоченеет на севере, а будет петь по-прежнему и ударять по струнам»{650}.
В письме к А. А. Фету, который вскоре станет наставником молодого поэта-романтика, Константин признавался учителю, что старшая сестра Ольга «часто навевала на него вдохновение». Великий князь посвятит сестре-королеве немало замечательных стихотворений и поэму «Севастиан-мученик»: «Ты мне внушила эти строки, / Они тобой вдохновлены:/Пускай же будут в край далекий / Они к тебе унесены…»{651}.
В 1882 г. великий князь с «непродолжительными промежутками» бывал у сестры – то в Афинах, то в Татое. Ольга сообщала отцу: «Милейший папа! […] Завтра предстоит разлука с Костей; сердце больно сжимается при этой мысли, тем более что я так привыкла к его присутствию […] Мы так наслаждались вместе, так много болтали и читали и хорошо проводили время»{652}. Константин и Ольга за это время чрезвычайно сблизились, и эта духовная близость между ними существовала всю жизнь, а их переписка продолжалась почти 50 лет.
Счастливым для королевы выдался 1883 г. Еще зимой приехал любимый брат Костя и его опять посещает поэтическая муза; там он напишет одно из лучших своих стихотворений «Я баловень судьбы…», в котором окончательно решит: «Я буду петь немолчно, до конца, / И что во славу матушки-России / Священный подвиг совершу певца»{653}. В марте 1883 г., после деловой поездки в Европу, отец Ольги великий князь Константин Николаевич наконец-то посетит в Афинах греческое семейство, где было уже шестеро детей. Ольга накануне писала: «Милейший папа! […] С радостью вижу, что день нашего свиданья приближается, и не могу сказать тебе, как я счастлива, что ты наконец увидишь мой «home» и будешь жить под нашим кровом. Меня только смущает немного мысль, что ты будешь жить наверху, в третьем этаже, и что, может быть, лестницы тебя утомляют; впрочем, если ты захочешь, то можешь подняться на машине […] Во всех других этажах места нет, к сожалению […] Надеюсь, что ты найдешь удобным наше распределение дня. Кофе пьем мы все вместе в 9 ½; завтракаем в час, а обедаем в 7, то с двором, то одни. Мы с Костей проводим все утро в моей уютной маленькой библиотеке, или книгохранилище, которое, надеюсь, понравится тебе, и в котором ты будешь, надеюсь, тоже сидеть, пить чай и курить трубку». Так и случилось: все вместе за большим столом они «усердно писали» и разговаривали «под шумок кипящего самовара»{654}. Отец Ольги не только радовался встрече с родными, но наслаждался посещением древностей, в которых прекрасно разбирался. В Афинах он познакомился со знаменитым археологом Г. Шлиманом, которого нашел очень интересным человеком. Здесь Константин, решивший резко изменить свою жизнь, признался, что он навсегда хотел бы расстаться с флотом, и Ольга поддержала брата, несмотря на ужас отца[27].
В декабре 1883 г., в Афины надолго приехал ее кузен великий князь Павел Александрович (Пиц)[28], младший сын императора Александра II, который страдал болезнью легких. В феврале 1884 г. Ольга писала: «Милейший, дорогой папа! Теперь против меня на Костином месте сидит Павел и тоже пишет; я наслаждаюсь, более чем могу сказать, его присутствием здесь и мыслью, что он еще долго останется у нас; он милейший, а чем более я вижу и изучаю его, тем более я любуюсь его прелестным, редким характером. Дай Бог ему совсем укрепиться здоровьем у нас»{655}. Многочасовые прогулки вдоль моря и теплый климат сделали свое дело. Королева решила, что он будет прекрасным мужем ее старшей дочери Александры. Мечтам Ольги, к сожалению, суждено было сбыться. Свадьба в Петербурге была грандиозной; Александра два года блистала своей красотой и обаянием при петербургском дворе; молодая пара также часто гостила у Ольги в Афинах. Но в возрасте 21 года она скончалась в России от родов.
В феврале-марте 1889 г., возвращаясь в Россию из путешествия на Дальний Восток на корвете «Рында», королеву посетил другой член романовской семьи – также двоюродный брат, великий князь Александр Михайлович (Сандро)[29]. В его «Книге воспоминаний» есть очень краткая запись о его «продолжительной остановке в Греции», где он, «к своей большой радости, имел свидание с его кузиной, великой княгиней Ольгой Константиновной, королевой эллинов»{656}. Свои впечатления от этого свидания с Сандро Ольга изливала в письме к брату: «Какое наслаждение иметь опять русского двоюродного брата под нашим кровом, – писала она – Он очень откровенен со мной». «Представь себе, – продолжала Ольга, – что раз вечером Сандро вдруг говорит мне: “Знаешь ли, я иногда сожалею, что Ты не моя мать!“»
