Романовы. От Михаила до Николая - [15]

Главным признаком красоты являлась дородность. Стройность стана считалась недостатком. Принимались все меры к тому, чтобы добиться тучности и мясистости. Для этого изобретались особые мучные блюда, в огромном количестве поглощалась особая водка, настоенная на специальных, «для дородности», травах. Особенно красивым считалось почему-то, чтобы уши у женщин были продолговатыми. Щеголихи того времени вытягивали их насильно.

Если мужчины в знак печали отращивали волосы, а в обычное время наголо стриглись, то женщины и девушки наоборот: стригли волосы в знак печали.

Для замужней женщины выставлять свои волосы напоказ считалось грехом и позором. «Простоволосая» — это слово было оскорбительным для замужней женщины, обязанной носить «подубрусник» — особую шапочку, вроде скуфии, под платком — «убрусом». Особым щегольством считалось умение стянуть волосы так туго, чтобы нельзя было глазом моргнуть.

Все эти правила хорошего тона соблюдались, впрочем, только в праздники. В будни же богатые люди ходили в платьях поношенных, грязных и заплатанных. Это считалось неважным. Но в праздники надо было показать себя. Отрепья отбрасывались, вытаскивались отцовские и дедовские одежды. Их навешивали на себя, на жену, на детей. В ход шло все, что собрано было не только ими самими, но еще отцами, дедами и бабками.

На время приезда в Москву чужеземных послов из царской казны дьякам и придворным выдавались дополнительные платья — особые, шитые золотом кафтаны. Это выдавалось на время, специально для того, чтобы чужеземцы, увидев толпу людей, одетых в золото, помнили, что Россия — страна сильная и богатая, живет под царским скипетром в довольстве. После окончания приема послов бояре и дьяки обязаны были эту богатую одежду немедленно сдать обратно по описи.

Главное развлечение эпохи — бани.

«Мыльни», русские бани, являлись в те времена учреждениями казенными. Бани так и назывались — «царские мыльни». Плата, взимаемая за вход, являлась царским доходом.

В мыльню ходили обыкновенно после обеда. Очень дорожили тем, чтобы жар был нестерпимым, причем моющиеся, приказав бить себя вениками до изнеможения на полке, выбегали голыми на воздух и катались в снегу зимой или кидались в воду летом. Для этого бани строились на берегу реки или пруда.

В царских мыльнях было два отделения: мужское и женское, но вход был один. Мужчины и женщины, встречаясь друг с другом нагишом, «разговаривали между собой без всякого замешательства». А незадолго до этого мужчины и женщины «по старинке» мылись в одной мыльне и даже в монастырях чернецы и черницы парились вместе.

Баня была главным лекарством от всех болезней. Врачей в те времена не полагалось. При Михаиле Федоровиче в Москве существовала только одна аптека. Лекарства отпускались только по особой челобитной, причем правом выбора лекарств пользовались только самые знатные бояре. Остальным отпускалось не то, что нужно, а то, что дешевле стоило, независимо от того, могло ли оно принести пользу.

Единственным настоящим лекарством оставалась баня и водка с чесноком и перцем. Это было универсальное средство от всех болезней.

Глава VIII

Можно углубиться в изучение деталей быта эпохи. Можно долго, почти бесконечно перебирать цветные стекляшки исторического калейдоскопа.

Но перед нами все еще первый Романов, а ведь их было немало. Время переходить к Романову номер два. К Алексею Михайловичу. Время всмотреться, как меняется эпоха. Невеселые итоги оставляет внимательное изучение того, как живет и работает родоначальник династии — Романов первый.

Голландец Масса в своих записках о царствовании Михаила осторожно говорит, что если царь русский и подобен солнцу, то солнце это настолько покрыто облаками, что земля Московская не получает от него ни тепла, ни света. Приближенные царя ничего не понимают, к царю доступа никакого нет, а приближенные — алчные волки. Все, без различия, разоряют и грабят народ.

Этот голландец полагает, что русскому народу нужен такой правитель, как Иван Грозный. «Надеюсь, — пишет он, — что Бог откроет глаза царю, как когда-то Ивану Васильевичу, ибо такой царь нужен России, иначе она пропадет. Народ этот благоденствует только под дланью своего владыки, и только в рабстве он богат и счастлив».

Через много-много лет такие же мысли станет развивать другой «знатный иностранец» — Бисмарк. Он будет уверять, что русский народ — «женственный народ», что ему, как всякой русской бабе, нужен муж, который бы ее поколачивал. Эта популярная точка зрения на русский народ, как на народ, созданный для рабства, увы, существует и в наши дни и разделяется, как ни грустно, поныне не одними только знатными иностранцами.

Каким образом и почему приобрел неограниченную власть этот воистину ничем не замечательный человек?

У него не было мистических и импонирующих простакам «прав рождения»: от царя, мол, от помазанника Божия рожден, а потому и сам с первого дня рождения царь — особа священная. Все знали его до времени его воцарения. Все помнили, что сегодняшний царь вчера был самым обыкновенным мальчишкой, гонявшим голубей, воровавшим яблоки в соседских садах и подбиравшимся к дворовым девушкам и горничным.