Роман с соседом по комнате - [32]

Я практически выгнулась дугой на диване.

Его руки заскользили по моим бедрам, удерживая на месте, в то время как он ласкал меня, я чувствовала жар его языка. Я закрыла глаза, откинула голову назад, в то время как он подводил меня к краю. Я могла слышать, как мое дыхание вырывалась отчаянными стонами, но это, казалось, только вдохновляло его, он удержал мои ноги разведенными в стороны, пока ласкал меня языком.

Я была так близка...

— Шейн… — молила я, мой голос был хриплым от желания.

Я почувствовала, как он улыбнулся, а потом, как будто точно зная, что мне нужно, скользнул в меня пальцами, и я кончила так сильно, что у меня в ушах зазвенело.

У меня подкосились ноги, и я опустилась на пол прямо в объятия Шейна. Он поцеловал меня, и я почувствовала на его губах свой вкус — настолько эротичный, что я практически кончила еще раз. Я до сих пор слышала звон в ушах и поняла, что Шейн слышит его тоже, так как он откинулся назад.

— Думаю, это звенит твой телефон, — сказал он, целуя выемку на моем горле.

Отвечать на звонок — последнее, что мне хотелось делать в этот момент, но он уже потянулся к моим джинсам и вытащил из кармана мобильник. Он бросил его мне, и каким-то образом, будучи в таком состоянии, я поймала его.

Это были мои родители. Звонок, на который мне на самом деле не хотелось отвечать. Особенно когда — за исключением штанов — я была обнажена.

— Ты должна ответить, — сказал Шейн, бросив мне футболку.

Я уставилась на него, не понимая, почему он захотел остановиться в середине чего-то такого невероятно горячего, только чтобы я смогла ответить на звонок. Видимо смущение отразилось на моем лице, потому что он пожал плечами.

— Я могу подождать, — сказал он. — Особенно когда дело касается родителей. Поговори с ними.

Правильно. После того, что он сказал мне в забегаловке, это имело смысл. Натянув его футболку, я ответила, надеясь, что мой голос не звучит так, словно я только что получила самый невероятный оргазм за всю свою жизнь.

— Давненько мы не слышали тебя, — сказала мама после приветствия. Я разговаривала с ними днем ранее.

— Я была занята.

Говоря это, я изо всех сил старалась не смотреть на Шейна. Потому что в этот момент мне действительно хотелось быть занятой.

— Как новая работа? — спросил отец, и я положила руку на лоб. Разговор с ними обоими по громкой связи всегда подавлял. За раз я едва ли выдерживала одного из них.

— Хорошо, — ответила я. — Слушайте, можно мне…

— Джош говорит, это новый театр, — перебила мама до того, как я успела повесить трубку. — Авастгард? В чем смысл? Что-то связанное с пиратами или что-то типа того?

«О, мои милые средне-западные родители». Я тысячу раз пыталась разъяснить им азы театра, но, кажется, ничего не отложилось у них в голове. Не то, чтобы я винила их — есть множество людей, которые живут в Манхеттене и которые наверно знали даже меньше, чем мои.

— Авангард, — поправила я ее. — Экспериментальный театр.

— Как мило, — сказала мама так же, как Лиз говорила «Спасибо» тому, кого ненавидела.

— Какую пьесу они ставят? — хотел знать мой отец.

— «Ледяная комета», — я намеренно опустила часть по поводу марионеток и то, что состав актеров чисто женский. Новички в театральном мире.

— Кажется, я о ней слышала, — победоносно заметила мама.

— Слушайте, можно я перезвоню вам позже? — быстро спросила я, пока они не успели перебить меня снова.

— О, но нам никогда не удается поговорить с тобой, — сказал папа, его разочарование было очевидно.

Я сползла на диван, глядя на Шейна, на прекрасном лице которого было такое выражение, будто его все это забавляет. Он до сих пор был без футболки. «Господи, на него было так приятно смотреть». Мышцы, широкие плечи и идеальный пресс, который так и просил, чтобы его облизывали. Мой рот наполнился слюной.

— Так сложно связаться с тобой, ты знаешь, со всей этой временной разницей и всем остальным, — добавила мама, утрируя. «Черт».

— Знаю, — сказала я, положив голову на руки. Их выбор времени был действительно неподходящим. Сегодня, впервые за весь год, со мной произошло какое-то значительное событие. И это было сносящее крышу изумительное действие. Но мне хотелось большего. Гораздо большего.

— Как Нью-Йорк? — вдруг захотелось узнать моему отцу.

— Хорошо, — ответила я, зная, что они не повесят трубку, не получив никаких новостей от меня. — Листья начали менять цвет.

По крайне мере, мы можем поговорить об этом.

— В городе есть деревья? — удивленно спросила мама, хотя я отправляла ей фото Центрального парка, когда собиралась в Нью-Йоркский университет.

— Да, мам, тут есть деревья.

— Ты ведь не гуляешь по городу ночью? — потребовал ответа отец.

Так как мои родители никогда не были за пределами Небраски, их в целом пугали города типа Нью-Йорка, которые они знали только по новостям или фильмам, в которых Нью-Йорк всегда изображался как опасная, наполненная сексом вакханалия.

— Это очень безопасно, — разуверила я их. — И у меня есть перцовый спрей.

— О, хорошо, — сказала мама с облегчением. — И не позволяй никому покупать тебе напитки, по радио я слышала про чокнутых, которые добавляют в напитки героин.