Роман с Пельменем - [27]

В назначенное время слегка взволнованный Евгений пересек скверик, где томились первые ласточки околокультурного бомонда и робко заглянул в холл. Там стояла шикарная Таня в мохнатом коротком платье и на высоких толстых каблуках, а рядом с ней - самый настоящий сатир, оживленно взмахивающий руками и щурящий узенькие очки. У него была лаковая лысина, черная с проседью борода и сзади - японский хвостик. Но самое замечательное - длинные узкие обвислые сверху ушки, которые придавали его внешности особый колорит. К тому же был он невероятно худ и дьявольски подвижен. Пельмень долго наблюдал, как они стоят и разговаривают, здороваясь с редко проходящими людьми, потом ему показалось, что этот незнакомец слишком близко стоит и слишком рьяно хватает Татьяну то за руку, то за талию. Он стал видимым образом томиться, и бабушка на входе спросила его, кого он ждет. Он объяснил, указав пальцем. Тут его заметила и Таня, она подбежала вместе со спутником, и билетерша без разговоров пропустила Пельменя в святая святых.

- Это, собственно, и есть Женя. - Сказала она сатиру.

- Очень, очень рад видеть! - Чарующе прошептал сатир и нежно пожал ему руку.

- А это - Жорж Простиня, продюссер и очень известная личность.

- Я бы даже сказал, печально известная. Дурень, который хочет, чтобы в этой стране был театр. Вы знаете, что нас обокрали? - Пельмень ошалело мотнул головой.

- Вынесли все, компьютер, факс, пишущую машинку. Сломали дверь... У меня теперь общий долг перевалил за сто тысяч баксов. В метро приходится проскакивать без жетона, я придерживаю рычаги, чтобы не били... в общем, у меня есть две новости - хорошая и плохая. Плохая: денег нет, остался только "Гиннес" ... Зато его много. - В этот момент раздался капризный голос:

- Жорж, можно тебя на минутку? - И печально известную личность сдуло западным ветром.

Татьяна и Евгений поднялись на второй этаж и направились к пустынному буфету. Он только что открылся, но буфетчица еще не вписалась в образ и слонялась с потерянным видом. Пельмень принялся разглядывать бутерброды и пирожные, действительно похожие на музейные экспонаты, а буфетчица стала есть глазами подошедших. Наконец, были заказаны две маленьких шоколадки и две бутылки пепси-колы. Но тут Татьяна углядела вдали приближающуюся странную пару: чуть впереди вразвалочку двигался Олександр Мыколаевич, а за ним, как Пятачок, семенил Даниленко.

- Женя, атас! - Тот сразу оценил ситуацию и зашел за колонну, а учительница, опустив глазки в стакан, продолжала стоять с отрешенным видом. Ее сердце колотилось. Директор, естественно, тоже оценил ситуацию, поэтому он, узнав свою подчиненную, сделал пируэт и зашагал в другом направлении. Даниленко - за ним.

- Ну что, засекли меня? - Спросил Женя, вернувшись к столику.

- Нет, вроде бы... Но если он заметил, что я их видела, он меня выгонит. Такое люди не прощают.

- Все-таки повод нужен, чтобы так сразу выгнать.

- Вот за аморалку и выгонит. Очень удобно.

- Да брось, не в постели же он нас застукал.

- Еще чего не хватало! Мне остается разве что его шантажировать... впрочем, я так понимаю, это уже не тайна, а " скелет в шкафу " . Даже недавно Мясоедов, он в седьмом В классе, ну, я тебе про него рассказывала, позволил себе заявление, что у него от этой школы задница болит. Класс прямо грохнул.

- Самое главное, не нарваться на них еще раз. Надо поменьше шататься по этажам, а лучше всего, стоять здесь, они сюда больше не придут. Если не идиоты. Кстати, если Раздобурдин узнает про наш альянс, то хорошо не будет никому, и Мыколаевичу тоже достанется по-крупному.

- Я так понимаю, что я, вдобавок, - его протеже. Он же - новый начальник Джокера. Я хотела найти работу. Джокер взялся мне помочь. Сказал, что у него новый начальник - очень влиятельный человек, с большими связями. Этот начальник сказал, что как раз в той школе, где учится его дочка, недавно уволилась учительница-русистка. Потом Джокер сказал, что у него роман с дочкой его начальника. Это оказалась твоя Наташа. Стало быть, его начальник - это и есть Раздобурдин. Значит, именно Раздобурдин меня порекомендовал. Значит, обижаться ему надо на себя.

- Ну да, конечно. Станет он хлопотать за бывшую жену какого-то Джокера. - Пельмень прищурился. - Разве только, если он действовал в моих интересах. Да! Точно! Наташка же с Джокером! Все сходится. Наташку он наказать не может, он ее избаловал до предела. Что там с Джокером, я не знаю. Может, замешана какая-то " секта " ... масоны, что ли. . я давно замечал... Так на тебя, значит, последняя надежда. То есть, не что ты будешь со мной встречаться, а что ты хоть в школе за Наташкой присмотришь. Кто б мог подумать, что такая приличная, такая гордая женщина сразу же прямо с разгону прыгнет в гречку?

- В принципе, мне кажется, мы могли бы сделать вид, что нечаянно встретились. Надо разыскать Жоржа и держаться возле него, так будет приличнее выглядеть... . .

- Ну и целуйся со своим Жоржем! Я, кстати, уйду, если мешаю. - И они бы поссорились, но Таня устремилась навстречу странной паре. Это были мужчина и инфантильная особа женского пола, оба одеты весьма небогато, но с достоинством, он являл собой предельную степень снобизма, она - шокировала полным отсутствием. Татьяна узнала в вошедшем своего бывшего преподавателя Эдуарда Станиславовича, человека с ядовитым зубом, один укус которого равносилен двум гуманитарным дипломам. Этот Эдуард Станиславович умудрялся из года в год влюблять в себя всех учеников, девочек и мальчиков, а сам оставался холоден. Таня давно подозревала, что он умрет не иначе, как возле зеркала, любуясь на свою неказистую курносую персону. Его спутница была ей незнакома.