Роман с бабочками - [37]
На планете, где практически все ландшафты преобразуются человеком, планирование правильной «мозаики развития» не менее важно, чем сохранение заповедных участков.
Планируется, что в «Ночных бабочках Борнео» будет восемнадцать томов. Джереми работает над тринадцатым.
Из кабинета Дика Уэйн-Райта, хранителя отдела энтомологии, видны — по крайней мере, мне хочется в это верить — кроны деревьев Кенсингтонского сада, воспетого Джеймсом Барри в «Питере Пэне». В 1961 году восемнадцатилетний Дик пришел в этот кабинет поинтересоваться, нельзя ли устроиться на работу в музей. С тех пор он в музее безвылазно — конечно, за вычетом времени, которое он провел в университете и в аспирантуре, а также в полевых исследованиях.
Джон Теннент посоветовал мне расспросить Дика о том, как он ел насекомых перед телекамерой.
Филипп Девриз описал Дика как «нетипичного и пылкого» систематизатора. Дик, как и Фил, в прошлом джазовый музыкант. Пока мы беседуем, хранитель то и дело подпрыгивает, чтобы выдернуть со стеллажа ту или иную книгу. Подскочив в очередной раз, он протягивает мне трактат 1885 года издания «Что мешает нам есть насекомых?».
Сочинение открывается вопросом: «Что мешает нам есть насекомых? Почему бы не попробовать?» Далее автор рассматривает питательность и кулинарные достоинства пилильщиков и мокриц, а также экономическую целесообразность питания ими. По поводу зеленых гусениц репницы он восклицает: «Полагаю, было бы вполне оправданно подавать к столу капусту, обложив ее листья нежнейшим гарниром — гусеницами, которые ею кормятся!»
Пухлые туловища ночных бабочек очень вкусны, если их поджарить на вертеле.
Вот еще цитата: «Давайте же отбросим глупые предрассудки и насладимся хризалидами, обжаренными в сливочном масле, а затем приправленными яичными желтками и специями. Это блюдо называется „Хризалиды а lа Chinoise“[15]».
Дик Уэйн-Райт настроен не менее решительно, чем автор трактата:
— Есть насекомых — это вызов неписаным социальным установлениям и культурным нормам. С чопорностью нужно бороться. Она как воздушный шарик: проткни ее булавкой — и лопнет!
И Дик признается:
— Мои должностные обязанности предполагают определенную степень напыщенности и чопорности. Мне это не по нутру.
Так что когда Музей естественной истории решил переиздать трактат, Дик лично занялся раскруткой этой темы. Он хрустел саранчой в эфире радиостанций и жарил мучных червей перед камерами Би-би-си. В нескольких лондонских ресторанах стали подавать блюда из насекомых — правда, длилось это недолго. «Но в этом была и моя небольшая заслуга», — гордо заявляет хранитель отдела энтомологии.
Спросите энтомологов, в какой момент они заинтересовались жуками и бабочками, и трое из четверых назовут вам некое число.
«Мне было тринадцать…» — начинает Эдвард О. Уилсон.
«Хотя мой разум тогда не был особенно пытлив, для своих пяти летя была внимательным наблюдателем», — пишет в одной из своих статей Мириам Ротшильд.
«В двенадцать лет…» — вспоминает известный специалист по чешуекрылым Роберт Пайл.
«Ребенком я бродил по полям и лесам…» — подхватывает Джереми Холлоуэй.
«В детстве я собирал жуков…» — откликается Дэвид Картер, коллега Джереми.
Дик тоже из этой компании.
— Когда мне было семь лет, я получил в подарок книгу одного детского писателя, которого теперь принято ругать. Сведения по естествознанию, поданные в прилизанной, слащавой форме, с цветными изображениями бабочек. Во дворе у нас цвело дерево, и — по крайней мере, так мне запомнилось — на этом дереве я смог найти точные копии всех бабочек, нарисованных в книге. Сошлось один в один. Какое неописуемое удовлетворение я ощутил!
Искать точные подобия, опознавать узоры, обращать внимание на расцветки, не совпадающие с типичными; выяснять, как называется узор, как зовутся отклонения от нормы, проверять наблюдения по книжке, в один прекрасный день написать книжку самому. И верно, какое неописуемое удовлетворение! Взрослый что-то бормочет о классификации. Семилетний ребенок вопит: «Поймал!» Это не просто взмах сачком: поймать новую бабочку — это поймать целый вид.
Современная система классификации строится в соответствии с тем, как эволюционировали живые существа с течением времени, от каких общих предков произошли. Дик знает, что может рассказать окраска парусника или аромат монарха о его предках и ближайших родственниках. В 80-х годах исследования привели его на Филиппины. Архипелаг богат бабочками, но уже тогда сильно пострадал от вырубки лесов.
— Я и сам не представлял, до какой степени пострадали Филиппины, пока не увидел своими глазами, — вспоминает Дик. — Это зрелище перевернуло мою жизнь. Я пережил шок, осознав, что уничтожение лесов не приносит пользы абсолютно никому — и уж тем более местным жителям. Алчность в сочетании с нищетой и невежеством заставила их загубить целую экосистему, не создав ровно ничего взамен. Я заболел. Сначала думал, что просто болен, но затем оказалось, что причины в моем душевном состоянии. Все это продолжалось, пока я не оказался на Новой Гвинее, где должен был продолжить эксперименты над поведением бабочек. Там, среди волшебных девственных ландшафтов, я моментально пошел на поправку. Оказывается, у меня просто-напросто была депрессия.
«Любая история, в том числе история развития жизни на Земле, – это замысловатое переплетение причин и следствий. Убери что-то одно, и все остальное изменится до неузнаваемости» – с этих слов и знаменитого примера с бабочкой из рассказа Рэя Брэдбери палеоэнтомолог Александр Храмов начинает свой удивительный рассказ о шестиногих хозяевах планеты. Мы отмахиваемся от мух и комаров, сражаемся с тараканами, обходим стороной муравейники, что уж говорить о вшах! Только не будь вшей, человек остался бы волосатым, как шимпанзе.
Что такое, в сущности, лес, откуда у людей с ним такая тесная связь? Для человека это не просто источник сырья или зеленый фитнес-центр – лес может стать местом духовных исканий, служить исцелению и просвещению. Биолог, эколог и журналист Адриане Лохнер рассматривает лес с культурно-исторической и с научной точек зрения. Вы узнаете, как устроена лесная экосистема, познакомитесь с различными типами леса, характеризующимися по составу видов деревьев и по условиям окружающей среды, а также с видами лесопользования и с некоторыми аспектами охраны лесов. «Когда видишь зеленые вершины холмов, которые волнами катятся до горизонта, вдруг охватывает оптимизм.
О чем рассказал бы вам ветеринарный врач, если бы вы оказались с ним в неформальной обстановке за рюмочкой крепкого не чая? Если вы восхищаетесь необыкновенными рассказами и вкусным ироничным слогом Джеральда Даррелла, обожаете невыдуманные истории из жизни людей и животных, хотите заглянуть за кулисы одной из самых непростых и важных профессий – ветеринарного врача, – эта книга точно для вас! Веселые и грустные рассказы Алексея Анатольевича Калиновского о людях, с которыми ему довелось встречаться в жизни, о животных, которых ему посчастливилось лечить, и о невероятных ситуациях, которые случались в его ветеринарной практике, захватывают с первых строк и погружают в атмосферу доверительной беседы со старым другом! В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Это книга о бродячих псах. Отношения между человеком и собакой не столь идилличны, как это может показаться на первый взгляд, глубоко в историю человечества уходит достаточно спорный вопрос, о том, кто кого приручил. Но рядом с человеком и сегодня живут потомки тех первых неприрученных собак, сохранившие свои повадки, — бродячие псы. По их следам — не считая тех случаев, когда он от них улепетывал, — автор книги колесит по свету — от пригородов Москвы до австралийских пустынь.Издание осуществлено в рамках программы «Пушкин» при поддержке Министерства иностранных дел Франции и посольства Франции в России.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Яды сопровождали и сопровождают человека с древнейших времен. Более того: сама жизнь на Земле зародилась в результате «отравления» ее атмосферы кислородом… Именно благодаря зыбкости границы между живым и неживым, химией и историей яды вызывали такой жгучий интерес во все времена. Фараоны и президенты, могучие воины и секретные агенты, утонченные философы и заурядные обыватели — все могут пасть жертвой этих «тихих убийц». Причем не всегда они убивают по чьему-то злому умыслу: на протяжении веков люди окружали себя множеством вещей, не подозревая о смертельной опасности, которая в них таится.
За грандиозными событиями конца XV века — завоеванием Константинополя турками, открытием Америки, окончанием Столетней войны — можно было и не заметить изобретения вилки, столь привычного для нас сегодня предмета домашнего обихода.Джованни Ребора, известный экономист, профессор университета Генуи и специалист по истории мировой кулинарии, посвятил свое увлекательное исследование тому, что и как ели в Европе Нового времени. Ребора исследует эпоху, когда люди обнаруживали в еде нечто большее, чем процесс физического насыщения, когда постепенно зарождались представления о гастрономии как искусстве, науке и ремесле, когда утверждались современные гастрономические навыки и технологии, современные правила и традиции поведения за столом.
Люди с древнейших времен создавали лабиринты. Они обладали необычными, загадочными свойствами и нередко наделялись магическим смыслом, символизируя спуск в огненную бездну ада, восхождение в небесный Град Божий или вполне земную дорогу в Иерусалим. В разные эпохи и на разных континентах лабиринты выцарапывали на стенах пещер, выкладывали из огромных валунов на берегах северных морей, набирали из мозаики в храмах и умело устраивали из кустарника в королевских садах. В XX веке они пережили настоящее возрождение — из непонятной старинной диковины превратились в любимое развлечение для публики, естественную часть парка, усадьбы или детской площадки.
Не двусмысленную «жопу», не грубую «задницу», не стыдливые «ягодицы» — именно попу, загадочную и нежную, воспевает в своей «Краткой истории...» французский писатель и журналист Жан-Люк Энниг. Попа — не просто одна из самых привлекательных частей тела: это еще и один из самых заметных и значительных феноменов, составляющих важнейшее культурное достояние человечества. История, мода, этика, искусство, литература, психология, этология — нигде не обошлось без попы. От «выразительного, как солнце» зада обезьяны к живописующему дерьмо Сальвадору Дали, от маркиза де Сада к доктору Фрейду, от турнюра к «змееподобному корсету», от австралопитека к современным модным дизайнерам — таков прихотливый путь, который прошла человеческая попа.