Роман роялиста времен революции - [33]
Пожалуй, было бы неблагоразумно повѣрить этимъ словамъ. Но еще болѣе неблагоразумно было отвѣтить на нихъ тою суровостью, съ какою Людовикъ XVI принялъ въ тотъ же день герцога Орлеанскаго, явившагося къ нему въ Версаль предлагать свои услуги: "Вы мнѣ не нужны, милостивый государь… можете отправляться, откуда пришли…".
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Капитуляція короля. — Скипетръ и десннца правосудія въ потокѣ Парижа. — Вирье участвуетъ въ депутаціи, сопровождающей Людовика XVI въ Парижъ 17 іюля. — Наивное довѣріе Анри къ народу. — Его бесѣды съ честными гражданами буржуазной милиціи. — Видѣніе Мунье. — Убійство Фулона и Бертье. — Лаліи и Вирье 22 іюля. — Негодующая рѣчь Вирье объ исключительныхъ судахъ. — Онъ опредѣляетъ настоящій смыслъ Революціи. — Безуміе Собранія 4 автуста. — Набатъ провинцій. — Разграбленіе Пюпетьера.- M-me де Роганъ рѣшается покинуть Францію. — Она желаетъ, чтобы и дѣти слѣдовали за ней. — Сцены насилій. — Удаленіе герцогини въ эмиграцію.
Какъ всѣ слабые люди, Людовикъ XVI былъ такъ же не настойчивъ въ своихъ ошибкахъ, какъ и во всякомъ хорошемъ дѣйствіи. Вирье и его друзья не повѣрили грозному настроенію короля. Они предвидѣли, что послѣ выходки съ герцогомъ Орлеанскимъ, неминуемо послѣдуетъ примиреніе съ орлеанской партіей, если не съ самимъ герцогомъ.
Дѣйствительно, уже на другой день, безъ свиты, пѣшкомъ, со шляпою въ рукѣ, Людовикъ XVI пришедъ съ повинною въ Salle des Menus. Съ непокрытою головою, стоя, онъ обратился къ депутатамъ смущеннымъ голосомъ:
— Помогите, — говорилъ онъ имъ, — помогите мнѣ обезпечить благополучіе государства… Я разсчитываю на содѣйствіе Національнаго Собранія… разсчитывая на вѣрность моихъ подданныхъ, я отдалъ приказъ войскамъ разойтись… Приглашаю васъ сообщить столицѣ о моихъ распоряженіяхъ.
Въ то самое время, какъ онъ такимъ образомъ опускалъ руку правосудія, онъ, король, ронялъ изъ рукъ своихъ скипетръ. Изъ Собранія въ Версали скипетръ и рука правосудія попали въ потокъ Парижа.
Дѣйствительно, отъ всѣхъ принятыхъ рѣшеній наканунѣ не осталось ничего. Новые министры были смѣнены, Неккеръ и его партизаны призваны снова. Маршалу де-Брольи пришлось распустить полки, а самъ Людовикъ XVI шествовалъ 17 іюля въ Hôtel de Ville на призывъ мятежа.
Передъ униженіемъ королевскаго достоинства радость Собранія доходила до изступленія. Собраніе требовало, чтобы 300 его членовъ отправились въ Парижъ въ качествѣ свидѣтелей его торжества. Вирье, котораго выдвинула на видъ его недавняя рѣчь, былъ выбранъ однимъ изъ первыхъ въ составъ этой депутаціи.
Сколько было пережито за одинъ мѣсяцъ!
Безумныя утопій однихъ, помогая злобѣ другихъ, доканали старую монархію. Отъ нея не осталось ничего, кромѣ злополучнаго короля, въѣзжавшаго въ Парижъ.
И это путешествіе являлось прелюдіей къ 6 октября. Королевскій экипажъ двигался среди новой буржуазной милиціи Версаля. По виду ей болѣе подходило совершать грабежи, чѣмъ сопровождать короля Франціи. Графъ д'Эстэнь командовалъ этимъ сбродомъ. Въ виду его популярности, ему было поручено ѣхать верхомъ подлѣ короля. Какъ ему было не сдѣлаться популярнымъ? Онъ, говорятъ, обѣдалъ у своего мясника. И тѣмъ не менѣе, несмотря на всю свою популярность, ему было не мало хлопотъ съ этою толпою въ 150.000 человѣкъ, среди которыхъ, такъ сказать, плыла королевская карета.
Послѣ двухъ- или трехъ-часовой ѣзды съ постоянными остановками, шествіе наконецъ добралось до Парижской заставы. Тутъ декорація вполнѣ соотвѣтствовала пьесе, которая должна была разъиграться. Это поистинѣ было Вербное воскреніе монархіи.
Въ духовной сторонѣ событій бываютъ такія сильныя вибраціи, которыя подчиняютъ себѣ духовную сторону человѣка.
Такъ было и съ Анри — революціонерныя вибраціи большого города заглушали собою то безпредѣльное состраданіе, отъ котораго содрогнулось бы его монархическое сердце, при всякихъ иныхъ условіяхъ. Эти страшные народные потоки пробуждали въ немъ весь его либерализмъ. Его демократическіе инстинкты чувствовали себя прекрасно среди этой странной обстановки, гдѣ пестрота толпы гармонировала съ пестротою стѣнъ.
Тысячи объявленій, въ перемѣжку съ вывѣсками, вдругъ сдѣлавшимися политическими, присоединяли свои аллегоріи къ восторгамъ народа… "Великому Неккеру…" "Національному Собранію…" "Патріотизму.." "Человѣчеству…" Среди всеобщаго помраченія, Анри не замѣчалъ смѣшной стороны изступленія этихъ людей, "которые цѣловались со слезами на глазахъ" и у которыхъ доходило до безумія то, что Мунье называлъ "опьяненіемъ чувства".
Въ то время какъ Бальи восторгался, что "невинные голоса дѣтей воспитательнаго дома вносили въ эту картину что-то небесное", въ то время, какъ онъ излагалъ королю свой легендарный вздоръ: "Государь, Генрихъ IV обрелъ свой народъ, народъ сегодня обрелъ своего короля…", Вирье отправился на площадь Людовика XV встрѣчать шествіе [27].
Тамъ, всецѣло отдавшись "пріятному ощущенію улыбки толпы", какъ говорилъ Лафайеттъ, онъ волновался съ однимъ, соболѣзновалъ съ другимъ и настолько сближался со всѣми, что находилъ утѣшительный смыслъ въ самыхъ странныхъ открытіяхъ.
Вотъ, напримѣръ, — это разсказываетъ самъ Анри, — одинъ изъ буржуазной милиціи до такой степени тронулъ его "своею честностью, своею простотою и скромностью", что онъ вступилъ съ нимъ въ разговоръ.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Народный артист СССР Герой Социалистического Труда Борис Петрович Чирков рассказывает о детстве в провинциальном Нолинске, о годах учебы в Ленинградском институте сценических искусств, о своем актерском становлении и совершенствовании, о многочисленных и разнообразных ролях, сыгранных на театральной сцене и в кино. Интересные главы посвящены истории создания таких фильмов, как трилогия о Максиме и «Учитель». За рассказами об актерской и общественной деятельности автора, за его размышлениями о жизни, об искусстве проступают характерные черты времени — от дореволюционных лет до наших дней. Первое издание было тепло встречено читателями и прессой.
Дневник участника англо-бурской войны, показывающий ее изнанку – трудности, лишения, страдания народа.
Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.