Роман о камне - [51]

Господи-и-и-и! Что же там происходит сейчас?

— Джек! Джек! Джееееек!

А будь ты проклят! Он отпустил хвост и схватил автомат. Выбор сделан.

Почувствовав свободу, полосатый бандит зашлепал лапами и медленно исчез в проеме, унося в себе надежду на независимость, мечту о яхте и сладкие грезы о миллионах. Джек понимал, что он не успеет добежать туда. Поэтому, опустившись на колено и взяв на мушку амбразуру, ждал, когда там промелькнет Золо.

И тот появился. Он застыл с поднятой рукой, как бы приглашая Джека: «Ну, что же ты? Стреляй! Вот он я!»

Это была великолепная мишень. Четкая. Почти неподвижная.

Ах ты ублюдок! Джек с наслаждением спустил курок…

Клик.., раздался сухой щелчок. Еще и еще раз. Клик.., клик… Патроны кончились.

А черный силуэт, как бы издеваясь над ним, все еще продолжал торчать в бойнице.

— А-ааааааааааа, — заорал Джек, отшвырнул автомат, как ненужную игрушку, и бросился на стену.

Только в минуту полного отчаяния взрослый, разумный мужчина может пытаться вскарабкаться по почти отвесной стене!

Он цеплялся за трещины, которые образовало время, за щели, оставшиеся в стыках каменных глыб, за любую неровность и шероховатость, и, наконец, за воздух. За ее крик, который разрывал его сердце, за ненависть к зверю в форме офицера военной полиции.

Он полз и полз, хватаясь пальцами, ногтями, зубами… Вгрызаясь, влипая в камень.

Вот уже половина пути пройдена. Еще фут. Еще… Нога сорвалась и.., он поехал вниз.

— Джеееееееек! — она звала его. Он зацепился, сам не зная за что, и снова пополз, дюйм за дюймом.

— Джоан, я иду, Джоан, — повторял он пересохшими губами, — я сейчас, Джоан.

Золо занес руку над моей головой, выбирая место, куда лучше ударить. Красным обрубком он прижал меня к стене. Все, мелькнуло у меня в голове, прощай, Джек. Какое счастье, что я встретила тебя. Хотя бы перед смертью…

«Я увезу тебя на яхте, и мы совершим кругосветное путешествие».

О, господи!

Да какого черта! Я хочу жить! Жить! Разве я жила раньше? Она слишком поздно пришла ко мне, чтобы подарить ее этому ублюдку! Мою жизнь… Она нужна Джеку! Джеку! Джеку!

Я ткнула в красную культю, и этот мерзавец, эта скотина, этот вампир… (Прекрасное определение, нужно запомнить) заорал, как сто тысяч паровозных гудков, корчась от боли. Я отбежала от него на приличное расстояние.

Джееееееек! — это имя давало мне силы, и я повторяла его все чаще и чаще, как заклинание. Правда, для заклинания я произносила его чересчур громко.

— Аааааааааа!!! — взвыл Золо от боли, и глаза его выкатились из орбит.

Ах ты дрянь! Дерьмо траханое! Я не просто убью тебя. Я вытащу из брюха твои сучьи потроха и скормлю крокодилам или заткну в твою поганую.., глотку.., и ты.., будешь жевать их сама.

Он с ревом носился за Джоан, не видя ничего, кроме девушки. Все остальное перестало существовать. Все. Не было прошлого, настоящего, будущего. Только светлое пятно, которое пыталось ускользнуть от возмездия.

Я зацепилась за какую-то решетку и упала. Он рухнул на меня сверху, и мы покатились, сцепившись в объятиях ненависти.

Как мы боролись! Этот зверь был, конечно, сильнее, но на его стороне была только ненависть, на моей — ненависть и любовь.

Навалившись на меня своим мерзким телом, прижав пахнущей кровью культей, этот ВАМПИР пытался нанести смертельный удар стилетом, который совсем недавно был у меня. Я отталкивала его руку и пыталась дотянуться до деревяшки, валявшейся почти рядом.

Мать-Земля, взмолилась я, надеясь получить у нее силы, как Антей note 18.

РА-А-А! — взревела «мать-земля».Огромные зубастые твари всей Колумбии собрались сюда, привлеченные запахом культи негодяя, под решетку, на которой мы лежали. Я вздрогнула, представив себе, что будет, если она нас не выдержит, и чуть не упустила его.

Но нет, я не имею права погибнуть. Я еще нужна людям, в отличие от этого негодяя!

Он все ниже и ниже пригибал мою руку, попыхивая своей скотской сигаретой.

Вот она-то точно придавала ему силы.

Я не знаю, как это случилось. Наверное, не было другого выхода.

Когда я почувствовала, что совсем теряю силы, меня захлестнула волна такой ненависти, какой я не испытывала никогда и ни к кому.

Надо мной размытое пятно, сверкающее безумными глазами и красным огоньком сигары. Отжимая нож от своего горла, я вырвала сигару из его клыков и ткнула тлеющим огоньком в ненавистную рожу.

Раздалось жуткое шипение и резко запахло горелым мясом. Он отпрянул, зарычал и схватился за глаз, а я, наконец-то, дотянулась до доски и… Изо всех сил треснула его по окровавленному обрубку.

Господи! Его рычание напомнило рев водопада. Он ревел, как стадо американских буйволов, африканских слонов и колумбийских крокодилов, вместе взятых. Правда, как ревут буйволы и слоны, я сама не знала, но, говорят, о-о-о-чень страшно.

Бандит откатился от меня сразу футов на шесть.

Я вскочила на ноги. Он тоже. Но оступился и упал на «летучую мышь», которая освещала верхнюю площадку. Фонарь разбился. Огонь пополз по камням, а когда бандит, шатаясь, поднялся, он казался живым факелом.

И снова пошел на меня, изрыгая проклятия. Только теперь Золо ревел, как два водопада.

Сейчас, от боли и дикой ненависти, он ничего не видел, кроме ее головы. Золо шел, широко ступая, вытянув руки вперед, ведомый одним желанием — вцепиться зубами в глотку этой.., он даже не нашел подходящего слова, как назвать ее… И сейчас он был по-настоящему страшен. Джоан попятилась. Она стояла у края решетки, под которой, задрав морды кверху, лежали крокодилы. Золо бросился на девушку всей тяжестью своей ненависти, и тело его весило сейчас десятки тонн.