Роман о дружбе по любви - [3]

За окном резво кружились снежинки. И вселяли некоторую надежду на то, что все должно получиться. Когда еще случаться чудесам, если не на Новый год?

Закревский показался в холле, высунувшись из кабинета начальника. И увидев его, она засуетилась, засмущалась, задвигалась, позабыв все на свете, кроме красивого лица Ярослава Сергеевича. Вытащила руки из карманов джинсового комбинезона, заправила за ухо выбившуюся прядку, поправила воротник рубашки в клеточку и открыла рот, набирая побольше воздуха для того, чтобы просто выдохнуть: «С наступающим!» Но Ярослав Сергеевич опередил ее намерения:

- Платье где?

Эта его беззаботная реплика заставила ее прийти в себя.

- На сегодня дресс-код отменили.

- Да. Отменили. Для того, чтобы вы надели платье. Что вы здесь еще делаете? А ну кыш домой!

Его манеры всегда оставляли желать лучшего, но, кажется, он этим особенно не озадачивался. Его же обращение с ней – слегка свысока, не без снисходительности, всегда вызывало в Саньке чувство досады. В конце концов, ей двадцать два. Да и он в старые пни совсем не годился.

- Рабочий день еще не закончился, - отрезала Санька. - А у меня тут по Каргиным мысль появилась.

- Саша, мысли должны появляться после праздников, - наставительно протянул он. – Сейчас мысли все в отпуске. Все. До свидания!

- А на корпоратив вы придете? – предприняла она последнюю попытку. Собственно, в этом план и заключался – пообщаться поближе на корпоративе. Вдруг бы он ее… заметил?

- Мне что? Делать больше нечего? – разбил все ее мечты в осколки Закревский. – С наступающим!

А потом рассмеялся и пошел прочь, не обратив особого внимания на то, как Санька замерла на месте, кусая губы. Потом она внимательно осмотрела свой «наряд». Ну да, не праздничный. Если вспомнить его предыдущую пассию, доставившую Саньке немало страданий в октябре, то, конечно, сравнение было не в Санькину пользу. Та носила платья, каблуки и дорогие сумочки. Санька – джинсы, боты и рюкзачок. Чем неимоверно бесила даже собственных родителей. Ощущение свободы ей, впрочем, было милее всего. Чего она не выносила, так это снобизма, коим в равной степени страдали и отец (председатель областного суда), и мать (профессорша-международница), хоть и были давным-давно в разводе.

К слову о папе. Едва Санька вышла на улицу и направилась к своему обожаемому темно-синему мерину, купленному на последнем курсе универа, а именно полгода назад, как в кармане заорал телефон, возвещая о том, что звонит родитель. Мелодия на отца была выбрана сообразно его характеру – гимн Великобритании. Санька тяжело вздохнула, намереваясь принять вызов. Вариантов-то не было. Папа умел быть настойчивым.

- Александра! – раздался строгий голос отца. – Тебе двадцать два года, диплом в кармане имеешь, а ведешь себя совершенно безответственно!

- А?

- Что «а»? Ты почему не поздравила Тимурчика с днем рождения? Он ждал, между прочим. И как ему объяснить, что сестра у него… беспамятная? Забыла ведь, признавайся! Санька действительно забыла. Вспомнила глубокой ночью тридцатого декабря, когда звонить младшенькому было уже поздно. Да что говорить! Она и про свой день рождения иногда забывала. А накануне готовилась… морально и не только морально. Платье для корпоратива висело в шкафу, купленное ровно в 14:00 как раз тридцатого декабря. За туфли она расплачивалась в 16:20. И потом весь вечер изучала свое отражение в зеркале. Она готова была изменить себе ради жаркого взгляда черных глаз Ярослава Закревского. Но объяснять папе, что это ее шеф виноват в том, что она не поздравила с днем рождения Тимура, было бессмысленно. Он бы не поверил.

- Ага, - честно призналась Санька. – Работы много было, па… Я тебе рассказывала про Каргиных. Это мыльная опера, но и возни хватает…

- Тебе клиенты важнее родного отца и брата, - констатировал отец. – Приезжай сегодня.

Сегодня? Да ни за что на свете! Выслушивать весь вечер – праздничный вечер! – нотации в ее планы точно не входило. В них входило жалеть себя и лечь спать самое позднее в десять. И ну их к черту, этих мужиков!

- У нас корпоратив в конторе Вересова. В клуб идем. Ты же понимаешь, как это важно для моей карьеры, па!

- Надеюсь, и ты понимаешь, что делаешь, - все еще с сердитыми интонациями сказал отец. – Но если передумаешь – приезжай. Мы будем дома.

- Я завтра приеду, можно? И Тимурчика поздравлю, и с Новым годом… Кстати, не подскажешь, что там твоя Лидия хочет в подарок, а?

- Черт ее знает, - буркнул отец и, опомнившись, сказал громко и бодро: - Она теперь увлеклась ландшафтным дизайном.

- Эт чего? Саженцев ей каких подарить? – оторопела Санька.

- Сама что-нибудь придумаешь, - рассмеялся отец. – Только перед приездом – позвони.

- Да я не раньше вечера. Отсыпаться буду. Пока, па!

- Тем более. С наступающим, - и «па» отключился.

Дальнейшие действия Саньки в этот день носили исключительно спонтанный характер. По дороге домой она заехала в сетевой гипермаркет строительных материалов, где купила два садовых фонаря и керамического гнома. Его устроила на заднем сидении, фонари отправились в багажник. Всю дорогу Санька подмигивала гному в зеркальце заднего вида и злорадно ржала. Лидия скорее обрадовалась бы французским духам или пудре. А получит эту хрень. Спасибо пусть скажет супругу, а по совместительству папочке Аркаше. Хотя на орехи получит традиционно Санька. То, что она – враг, Григорьева давно уже усвоила. Во всяком случае, для Лидии.