Роман Ким - [156]

Шрифт
Интервал

Люба была не только красавицей, но и прекрасно готовила, чем Ким любил похвастать. Еще одним человеком, вхожим в дом Кима, была старая уже женщина Вера. Если мне не изменяет память, она была сестрой Любы. Рассказывали, что во время Великой Отечественной войны Вера была в партизанах, а в Гражданскую войну бывшую тогда ребенком Веру казак сильно ранил в ногу, и она периодически показывала мне шрам. Бывал там и еще один мужчина азиатской наружности по имени Аттик, но кем он приходился Киму, я не помню. То ли сын, то ли племянник, то ли еще кто из родственников. Кажется, Аттик был инженером. Он был очень мастеровитый. У меня был французский велосипед с маленькими колесами. Помню, как он пришел к нам домой и принес шину для моего велосипеда, переделанную из шины для большого колеса советского велосипеда. Еще он научил меня играть в шахматы.

Наверное, ты помнишь, что одно из самых моих любимых мест в Москве была могила Пастернака в Переделкине. Почему так случилось? Потому что туда меня ребенком приводил Ким. Я был маленьким и, конечно, не понимал сложных объяснений, но помню, что Ким мне много рассказывал об этом писателе. Рядом с могилой Пастернака была скамейка. Сохранилась фотография, где мы с Кимом сидим на ней. Ким с тростью в руке, как будто фотография деда и внука.

Через какое-то время Люба заболела и умерла, и Ким, убитый горем, потерял энергию и силы. Помню, как я маленький плакал в голос на похоронах Любы. С тех пор, мне кажется, за Кимом стала присматривать Вера. Она тоже прекрасно готовила и проявляла о Киме сердечную заботу. Но думаю, между ними ничего не было как между мужчиной и женщиной, да и к тому же оба были уже стариками.

Еще через какое-то время Ким заболел. Сейчас думается, наверное, у него был рак. Помню, что Ким лечился в загородном санатории. У него совсем не было аппетита, организм не принимал пишу. Ким очень доверял моей матери, иногда он звонил и просил ее приготовить что-нибудь японское, говорил: «Может, это я смогу поесть». Моя мама тоже относилась к нему с большой заботой. Она тотчас же готовила какое-нибудь японское блюдо и сама за рулем отвозила его Киму в санаторий. Бывало, что я ездил с ней. Ким всегда радовался, увидев нас, но так ничего и не ел из того, что мы привозили, из-за отсутствия аппетита. Мне было очень грустно видеть, как он слабеет, ведь я относился к нему как к деду».


Перевод Антона Мельникова

ОСНОВНЫЕ ДАТЫ ЖИЗНИ И ДЕЯТЕЛЬНОСТИ P. Н. КИМА

Ок. 1881 — прибытие в Россию отца Романа Кима — Ким Бён Хака по данным японского коммерческого агента.

1884 — мятеж Ким Ок Кюна, возможное начало ссылки родителей Романа Кима на север Кореи, в Пукчён.

1895 — убийство японцами королевы Кореи Мин, возможно, послужившее сигналом для бегства родителей Романа Кима в Россию.

1898, 19 апреля (или раньше) — дата рождения Романа Кима по японским источникам.

1899, 1 августа (по старому стилю) — дата рождения P. Н. Кима по официальным российским источникам, 20 июля — по данным Кимура Хироси.

1906, 13 сентября — 1911, 31 марта — обучение Романа Кима в школе Ётися.

1909, 26 октября — убийство в Харбине князя Ито Хиробуми.

1911–1917 — неясный период в биографии P. Н. Кима.

1911, 1 апреля —1913, 9 января — обучение Кима в колледже Фуцубу.

1914, апрель — получение Кимом выписки о рождении во Владивостоке.

1916–1917— возвращение Кима из Японии по официальной версии.

1917, август — Роман Ким поступил во Владивостокскую гимназию.

1919, апрель — окончание гимназии и мобилизация в колчаковскую армию.

Октябрь — поступление в Восточный институт.

1919, осень — 1920, январь — окончание службы в армии Колчака.

1920, апрель — арест японской военной жандармерией. Спасение с помощью нового друга — Отакэ.

18 сентября — поступление на юридический факультет Восточного института.

1921, лето — осень — предполагаемое время начала сотрудничества с ВЧК (связной «Максима Максимовича») и с информационным агентством «Тохо».

1922, ноябрь — документально подтвержденное начало сотрудничества с ОГПУ.

1923, февраль — окончание Дальневосточного государственного университета.

Июнь — начало работы в Москве («миссия Отакэ»).

1924 — рождение сына Аттика.

1925 — открытие японского посольства в Москве, завершение «миссии Отакэ», начало операции по вербовке Идзуми.

1926–1927 — издание примечаний P. Н. Кима «Ноги к змее» к книге Б. А. Пильняка «Корни японского солнца».

1927 — Ким разводится с Зоей Заикой.

В Крыму участвует в экспедиции по подъему золота «Черного принца». Командировка в спецотдел ОГПУ, раскрытие японских шифровальных кодов, предполагаемая вербовка подполковника Комацубара.

1928 — Ким женится на Мариам Цын.

1929 —самоубийство в Москве капитана Коянаги.

1931–1932 — Ким проводит серию успешных акций по изъятию из сейфов посольства Японии в Москве секретных документов о планах войны Японии против СССР. Переходит в штат ОГПУ и награждается именным маузером.

1932 — родился сын Виват.

1933 — первая публикация работы «Три дома напротив, соседних два».

1934 — награжден знаком «Почетный чекист» за № 857.

1934–1935 — становится основным специалистом японского направления советской контрразведки в Москве.


Еще от автора Александр Евгеньевич Куланов
Другой Зорге. История Исии Ханако

Эта книга написана на основе воспоминаний «японской жены» знаменитого разведчика Рихарда Зорге. Исии Ханако прожила с ним шесть лет и узнала «Рамзая» таким, каким его не знал никто: добрым человеком, нежным возлюбленным, глубоким интеллектуалом, бесстрашным бойцом и великим актером, годами водившим за нос японскую контрразведку. Это рассказ об удивительной жизни и самой Исии Ханако — бедной девушки из провинции, силой своей любви сохранившей для нас память о Зорге и его прах и тем самым вошедшей в историю. Авторы книги — японовед Анна Делоне и лауреат премии Министерства обороны РФ за биографию Рихарда Зорге историк Александр Куланов работали над ней несколько лет, чтобы теперь и вы смогли узнать и понять другого Зорге — Зорге как человека.


Обратная сторона Японии

«Лицо» Японии хорошо знакомо всем: суши и сашими, гейши и самураи, сакура и Фудзи, «Тойота» и «Панасоник». Что скрывается на «Обратной стороне Японии», знают только специалисты. Политические скандалы и мир японских туалетов, причины популярности аниме и тайны мафии-якудза, японские свадьбы и надежды русских жен японских мужей, особенности японской географии и японского «боления» в футболе – стали основными темами книги журналиста и японоведа Александра Куланова.Второе издание «Обратной стороны Японии» пополнилось «Афтершоком» – запретными откровениями о японском менеджменте, необычными сравнениями русских и японцев и размышлениями о причинах аварии на атомной станции «Фукусима-1» – всем тем, о чем в Японии не принято говорить, но без чего представление об этой стране будет ложным.


«Черный пояс» без грифа секретности

За какие-нибудь четверть века Россия превратилась из страны, где воинские искусства Востока были под строжайшим запретом, в великую державу боевых единоборств, которые практикуют ныне около пяти миллионов человек, объединенные в десятки федераций, что позволяет говорить о самом массовом российском виде спорта. Но в том-то и дело, что японские будо — комплекс традиционных единоборств — никогда не были спортом! Чем они являлись в действительности на протяжении столетий? Что представляет собой личность современного Мастера и Наставника? В чем состоит преемственность канонов будо? Кому дано стать в XXI веке хранителем истинных традиций древних воинских искусств? И, наконец, кто же в Японии имеет право оценивать настоящих мастеров? Ответы на все эти вопросы мы найдем в книге А.


Шпионский Токио

Первый советский военный нелегал в Токио и мастер боевых искусств Василий Ощепков позволял жене флиртовать с японскими офицерами, потому что знал, что с таким местом жительства, как у него, других шансов получить нужную информацию нет. Показания, данные на суде великим разведчиком Рихардом Зорге, журналисты назвали «путеводителем по ресторанам Токио», но карта удивительных перемещений «Рамзая» и членов его группы до сих пор хранит массу секретов. Воспитанный в Токио наставником наследного принца настоящий советский ниндзя Роман Ким написал о повседневной жизни японских разведчиков в Токио так, что невозможно поверить, что он не был одним из них и не собирался вскрыть себе живот перед императорским дворцом.Гении шпионских мест Токио: Ощепков, Зорге, Ким.


Елена Феррари

Ее звали Люся Ревзина, Ольга Голубовская, Елена Феррари. Еще имелись оперативные псевдонимы — «Люси», «Ольга», «Ирэн», были, вероятно, и другие. Мы знаем о ней далеко не всё, но и то, что установлено, заставляет задуматься. О том, например, какое отношение имела эта эффектная женщина с библейскими глазами к потоплению в 1921 году яхты генерала Врангеля «Лукулл», с легкостью приписанному на ее счет журналистами. И о ее роли в вербовке агентов для группы Рихарда Зорге в Токио. И о том, кем же она была на самом деле: террористкой, которую арестовывала ЧК еще в 1919-м, «преданным делу партии» агентом разведки или одной из последних поэтесс Серебряного века, дружившей с Горьким? Разочаровалась ли она в своем творчестве или принесла талант в жертву оперативной работе? И, возможно, главное: надо ли искать в ее судьбе подтверждения расхожей фразы «совпадений не бывает» или списать все несчастья на волю злого рока, без подозрений на заговор?..


В тени восходящего солнца

Автор начинал писать эту книгу как исследование, посвященное судьбам репрессированных японоведов (из девяти главных героев книги семь - японисты). Но когда стали известны новые материалы об этих людях, оказалось, что все они без исключения были связаны с российскими или советскими спецслужбами. Кто-то, как Ощепков или Ким, были штатными сотрудниками разведки или контрразведки, кто-то — как Незнайко или Юркевич — были агентами, секретными сотрудниками. Поэтому, когда в ходе работы автору стала известна рукопись их современника, «японского разведчика русского происхождения» — Игоря Ковальчук-Коваля, сразу стало понятно, что рассказ о нем тоже необходимо включить в книгу: ведь это взгляд на те же самые события, тот же исторический фон, но с другой стороны, с изнанки.


Рекомендуем почитать
На переломе

В книге академика В. А. Казначеева, проработавшего четверть века бок о бок с М. С. Горбачёвым, анализируются причины и последствия разложения ряда руководителей нашей страны.


«Scorpions». Rock your life

Создатель и бессменный гитарист легендарной рок-группы «Scorpions» вспоминает о начале своего пути, о том, как «Скорпы» пробивались к вершине музыкального Олимпа, откровенно рассказывает о своей личной жизни, о встречах с самыми разными людьми — как известными всему миру: Михаил Горбачев, Пауло Коэльо, так и самыми обычными, но оставившими свой след в его судьбе. В этой книге любители рока найдут множество интересных фактов и уникальных подробностей, знакомых имен… Но книга адресована гораздо более широкому кругу читателей.


Фернандель. Мастера зарубежного киноискусства

Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.


Алеша Джапаридзе

Короткая, но прекрасная жизнь Прокофия Апрасионовича Джапаридзе (Алеши) оборвалась зловещей ночью 20 сентября 1918 года: в числе 26 бакинских комиссаров его расстреляли английские интервенты и их эсеро-меньшевистские наймиты. Несгибаемому большевику, делегату III и VI съездов партии, активному участнику трех революций — Алеше Джапаридзе и посвящается эта книга, написанная грузинским писателем Э. К. Зедгинидзе. Перед читателем проходят волнующие встречи Джапаридзе с В. И. Лениным, эпизоды героической борьбы за власть Советов, за торжество ленинских идеи. Книга адресована массовому читателю.


Нави Волырк

Много «…рассказывают о жизни и творчестве писателя не нашего времени прижизненные издания его книг. Здесь все весьма важно: год издания, когда книга разрешена цензурой и кто цензор, кем она издана, в какой типографии напечатана, какой был тираж и т. д. Важно, как быстро разошлась книга, стала ли она редкостью или ее еще и сегодня, по прошествии многих лет, можно легко найти на книжном рынке». В библиографической повести «…делается попытка рассказать о судьбе всех отдельных книг, журналов и пьес И.


Новый Афонский патерик. Том II. Сказания о подвижничестве

Составитель этой книги – один из уважаемых афонских старцев, по смирению пожелавший остаться неизвестным. Более 30 лет он собирал и систематизировал повествования и изречения, отражающие аскетическое и исихастское Предание Святой Афонской Горы. Его восемьсотстраничная книга, вышедшая на Афоне в 2011 году, выдержала несколько переизданий. Ради удобства читателей и с благословения старца русский перевод выходит в трёх томах – «Жизнеописания», «Сказания о подвижничестве» и «Рассказы старца Паисия и других святогорцев», которые объединены общим названием «Новый Афонский патерик».Второй том патерика содержит краткие истории об афонских монахах XX века и их яркие высказывания.


Есенин: Обещая встречу впереди

Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.


Рембрандт

Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.


Жизнеописание Пророка Мухаммада, рассказанное со слов аль-Баккаи, со слов Ибн Исхака аль-Мутталиба

Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.


Алексей Толстой

Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.