Роман Галицкий. Русский король - [49]
Потом собрался в поход его отец. Хоть и стар был Святослав Всеволодич, но сел на коня с сыновьями, соединился с Рюриком Ростиславичем вышегородским и его братьями и поспешил отвоёвывать Галич. Зашевелился ремесленный люд, загремели медные и чугунные била в церквах, запел единственный на весь Галич соборный колокол на колокольне храма Пресвятой Богородицы. Галицкие мужи зашевелились, доставая из сундуков кольчуги, мечи, копья и секиры, как бывало перед походом, ждали и готовились…
И вдруг - громом среди ясного неба! Ещё на полпути к Галичу начали князья спорить между собой, делить ещё не добытую землю. Чувствуя себя ущемлённым в правах, Святослав был готов отдать Рюрику весь Галич с городами и пригородами в обмен на Русскую землю, коей владел вышегородский князь. Но тот упёрся - не желая лишаться отчины, лишать столов своих сыновей, менять верное на неверное, Рюрик хотел просто поделить Галич на две части.
Встав в Погорыни, несколько дней спорили союзные князья. Каждый стоял на своём. Так ничего и не добившись, повернули по домам.
Гудело вечевое било, и на этот звук выползали из своих домов галичане. Вслед за родовитыми мужами, купцами и боярами спешили калики, нищие, монахи. По дороге громко ругались, размахивали кулаками.
Купец Досифей столкнулся с сотским Микулой уже в толпе, притекающей к вечевой ступени. Отовсюду раздавались гневные выкрики - извергали хулу на князей, угров, бояр.
- Почто шумство такое? - подёргал Досифей Микулу за рукав.
Богатырь сотский смерил его сверху холодным взглядом.
- Киевские князья нас бросили, - пробасил он. - Перессорились меж собой, пока шли на угров, так и вспять повернули.
- Не могет того быть! - вскрикнул Досифей тонким голосом.
- Вот те крест! - махнул перстами Микула. - Уж кончане постановили гонцов к князьям слать, да вишь ты, как оно повернулось.
- И чего ж теперя? Чего ж теперь? - допытывался Досифей.
Был в толпе и Заслав. По первости опасался он выходить с боярского двора, всё ждал, что встретит недоброхотов своих, которые полгода назад гнали его с родителями из Галича. Но потом успокоился, начал понемногу похаживать по улицам, видел, как ведут себя угры, копил досаду и злость. И, едва заслышав вечевое било, поспешил к площади.
Толкаясь в толпе, слушая со всех сторон выкрики, он и радовался, и страшился одновременно. Наконец-то проснулся Галич, наконец-то поняли люди, кого посадили себе на шею. Чужаки - они чужаки и есть. Им лишь бы свои мошны набить потуже, а там хоть трава не расти. Вот одумаются галичане, крикнут настоящего князя!.. Но остужало пыл другое - не Романа волынского, коему присягнул Заслав и у коего находилась его семья, призовут они. Кликнут любого, кто охоч до власти, потому как сам ею обделён. Отыщут захудалого князька, которому до смерти надоел свой крошечный удел, поставят князем да в уплату такую, роту заставят принять, что и он сам, и простые галичане волками взвоют.
Тем временем на вечевую ступень уже лезли первые крикуны. Размахивая шапкой, орал какой-то мужик:
- Не надобны Галичу угры! Сами себе князя приищем! Своего! Из русских! А чужого нам не нать!
- Да откель ты его возьмёшь-то, князя? - кричали ему. - Аль сам породишь?
- Да чего с им связываться, с болтуном? - ворчали иные в толпе и подталкивали соседей локтями. - То ж Ерошка, бобыль! Ни кола, ни двора у него, а глотка лужёная! Спихните его, пущай не мутит воды!
- От добра добра не ищут! - стуча клюкой, кричал кончанский староста Угоряй. Никита, старший сын, стоял за его спиной мрачный, со сжатыми кулаками. - Живём - хлеб жуём, чего нам ещё? Какого рожна?
- Верно мужик гуторит, - подначивали в толпе. - На что нам чужой князь? У нас свой есть. Почто журавль в небе, когда синица в руке?
- Мужи галичские! - надрывался Ерошка. - Не слухайте вы их! Энто боярские послухи! Нарочно воду мутять! А князь у нас есть! Аль позабыли вовсе? Аль разум отшибло?
- Кто таков? Не Владимирово ли гнилое семя? - закричал Досифей. - Энтого не нать!
- Не нать! Не нать! - подхватили вокруг.
И Заслав, помалкивающий с самого начала, подхватил общий клич:
- Владимира не нать!
- Да тьфу на вас! - Ерошка уже сорвал голос, но мужественно хрипел, пуская порой петуха. - Аль позабыли, за кого в старые времена отцы ваши насмерть бились! Аль позабыли, к кому братья ваши через заборолы скакали? Забыли ужо Берладника?
- А ведь и верно, - ухнул на полплощади бас Микулы, и все окрест невольно поворотились в его сторону. - Иван Берладник! Князь наш!
Имя зазвучало, стало передаваться из уст в уста. И старый кузнец, стоявший рядом с Заславом, мечтательно вздохнул, огладив рукой седую бороду:
- Эх, Иван Ростиславич! Какой князь был! Сокол! Имя это Заслав слышал от отца. Сбыгнев Константинич был молод, сущий отрок, когда, изгнав Владимирка Володаревича, отца Ярослава Осмомысла, Галич поклонился его двоюродному брату Ивану Ростиславичу, сидевшему в Звенигороде. Лют норовом был Владимирко Володаревич, даже бояре стоном стонали от него, и когда пришёл князь Иван, затворил город ворота. Больше месяца насмерть бились галичане за своего князя. Сила одолела силу. Чтобы не губить людей понапрасну, Иван ушёл из Галича на Дунай, где осел в городе Берладе. А Владимирко, войдя в Галич, лютой смертью казнил многих горожан за предательство.
Начало века ХIII - пора раздоров и усобиц в земле русской, в историю которой вплетены судьбы сыновей Великого князя Всеволода Большое Гнездо - Юрия, Константина и Ярослава. В пути к Великому княжению, пролегшему через походы, поражения и победы, Ярослава сопровождал Герой Романа "Изборский Витязь" - Ратмир, род которого "всегда служил Руси верно, ничего для себя не требуя и ничего для нее не жалея".
Плох тот студент, который не мечтает стать ректором. Плох тот некромант, который не мечтает стать Темным Властелином. Выпускнику Колледжа Некромагии Згашу Груви не грозит ни то ни другое. Ему предложили работу помощника некроманта в маленьком городке. Здесь живут маленькие люди со своими маленькими проблемами. Здесь не творится история, не вершатся судьбы мира. Но даже здесь есть место подвигу, чести, дружбе и… любви.
Сын перемышльского князя Ростислава Володаревича прожил удивительную, несвойственную «обычным» Рюриковичам жизнь. Изгнанный соседями за буйный и неуживчивый нрав со своих земель, Иван Ростиславич нанимался на военную службу то к одному, то к другому великому князю, заключал союзы с половцами, возглавлял шайки разбойников, пытаясь во что бы то ни стало вернуть утраченные престолы в Звенигороде и Галиче. .
Целую вечность Радужный Архипелаг — государство эльфов и Земля Ирч — империя орков пытаются завладеть Золотой Ветвью, мифическим артефактом, на обладание которым претендуют оба народа. В этой схватке хороши все средства.На узких тропах войны судьба столкнула двоих — юную эльфийскую волшебницу из могущественного Ордена Видящих, и знатного орка, ставшего изгоем за верность родовым традициям. Ей предстоит по-новому взглянуть на себя и на мир, ему — пройти через боль потерь, сломать стереотипы и объединить вокруг себя представителей других рас и народов.
Однажды происходит невозможное. Рушится привычный мир. Сменяются эпохи. Орк становится императором эльфов. Оставшиеся в живых эльфы готовы убивать друг друга ради власти. Орден Видящих готовит переворот, дабы посадить на трон своего кандидата. А в старой заброшенной башне Ордена набирает силу единственный, кто может остановить жаждущих мести волшебниц. Тот, чье существование, по общему мнению, невозможно, — НЕВОЗМОЖНЫЙ МАГ.
О чем я думала, соглашаясь на собачью работу телохранителя? Уж конечно, не о любви к неженатому князю были все мои мысли. Все, что я хотела, — это заработать немного денег для того, чтобы вернуться домой. Но жизнь повернулась другой стороной, и оказалось, что есть кое-что поважнее денег — его взгляд, за который готова отдать не только свою жизнь…
Огромное войско под предводительством великого князя Литовского вторгается в Московскую землю. «Мор, глад, чума, война!» – гудит набат. Волею судеб воины и родичи, Пересвет и Ослябя оказываются во враждующих армиях.Дмитрий Донской и Сергий Радонежский, хитроумный Ольгерд и темник Мамай – герои романа, описывающего яркий по накалу страстей и напряженности духовной жизни период русской истории.
Софья Макарова (1834–1887) — русская писательница и педагог, автор нескольких исторических повестей и около тридцати сборников рассказов для детей. Ее роман «Грозная туча» (1886) последний раз был издан в Санкт-Петербурге в 1912 году (7-е издание) к 100-летию Бородинской битвы.Роман посвящен судьбоносным событиям и тяжелым испытаниям, выпавшим на долю России в 1812 году, когда грозной тучей нависла над Отечеством армия Наполеона. Оригинально задуманная и изящно воплощенная автором в образы система героев позволяет читателю взглянуть на ту далекую войну с двух сторон — французской и русской.
«Пусть ведает Русь правду мою и грех мой… Пусть осудит – и пусть простит! Отныне, собрав все силы, до последнего издыхания буду крепко и грозно держать я царство в своей руке!» Так поклялся государь Московский Иван Васильевич в «год 7071-й от Сотворения мира».В романе Валерия Полуйко с большой достоверностью и силой отображены важные события русской истории рубежа 1562/63 года – участие в Ливонской войне, борьба за выход к Балтийскому морю и превращение Великого княжества Московского в мощную европейскую державу.
После романа «Кочубей» Аркадий Первенцев под влиянием творческого опыта Михаила Шолохова обратился к масштабным событиям Гражданской войны на Кубани. В предвоенные годы он работал над большим романом «Над Кубанью», в трех книгах.Роман «Над Кубанью» посвящён теме становления Советской власти на юге России, на Кубани и Дону. В нем отражена борьба малоимущих казаков и трудящейся бедноты против врагов революции, белогвардейщины и интервенции.Автор прослеживает судьбы многих людей, судьбы противоречивые, сложные, драматические.
Таинственный и поворотный четырнадцатый век…Между Англией и Францией завязывается династическая война, которой предстоит стать самой долгой в истории — столетней. Народные восстания — Жакерия и движение «чомпи» — потрясают основы феодального уклада. Ширящееся антипапское движение подтачивает вековые устои католицизма. Таков исторический фон книги Еремея Парнова «Под ливнем багряным», в центре которой образ Уота Тайлера, вождя английского народа, восставшего против феодального миропорядка. «Когда Адам копал землю, а Ева пряла, кто был дворянином?» — паролем свободы звучит лозунг повстанцев.Имя Е.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Произведения, включённые в этот том, рассказывают о Древней Руси периода княжения Изяслава; об изгнании его киевлянами с великокняжеского престола и возвращении в Киев с помощью польского короля Болеслава II ("Изгнание Изяслава", "Изяслав-скиталец", "Ha Красном дворе").
Юрий Долгорукий известен потомкам как основатель Москвы. Этим он прославил себя. Но немногие знают, что прозвище «Долгорукий» получил князь за постоянные посягательства на чужие земли. Жестокость и пролитая кровь, корысть и жажда власти - вот что сопутствовало жизненному пути Юрия Долгорукого. Таким представляет его летопись. По-иному осмысливают личность основателя Москвы современные исторические писатели.
Время правления великого князя Ярослава Владимировича справедливо называют «золотым веком» Киевской Руси: была восстановлена территориальная целостность государства, прекращены междоусобицы, шло мощное строительство во всех городах. Имеется предположение, что успех правлению князя обеспечивал не он сам, а его вторая жена. Возможно, и известное прозвище — Мудрый — князь получил именно благодаря прекрасной Ингегерде. Умная, жизнерадостная, энергичная дочь шведского короля играла значительную роль в политике мужа и государственных делах.
О жизни и деятельности одного из сыновей Ярослава Мудрого, князя черниговского и киевского Святослава (1027-1076). Святослав II остался в русской истории как решительный военачальник, деятельный политик и тонкий дипломат.