Роман Галицкий. Русский король - [129]
- Нет, - подивившись своей твёрдости, Андрей сумел приподняться на локте. - Тати хозяйку мою похитили, боярышню Анну Исаакиевну. Вышла она прогуляться, да напали на нас.
- Вон оно как, - Яким отодвинулся, ссутулился весь. - Эх, паря-паря! Зрели мои парни лодью, что в ночь снялась да ушла… На ней, видать, увезли твою хозяйку.
Андрей застонал, повалился на лавку, едва не плача от боли и горечи.
- Воротить её надоть, - простонал он.
- Воротить-то, оно, конечно, надо, - закивал купец, - да нешто теперь тебе то под силу? Слыхал, чо лечец сказал? Лежать тебе, не вставая, цельную седьмицу. А за ту пору далеко уплывёт та лодья!
- Что же делать? - заметался Андрей. - Не могу я её так оставить. Князь с меня живого шкуру спустит.
- Кня-азь? - оживился Яким. - Да неужто? Андрей зажмурился. Не хотел он говорить - не его, холопьего, то ума дело - в боярские да княжеские дела встревать. Ну, наезжает князь к Анне Исаакиевне, ну ночует в её терему, ну провожает она его, прильнув к стремени, и встречает всегда, как дорогого гостя. Все видели дворовые люди, да помалкивали - болтать себе дороже. У Андрея не было особых причин любить князя - только и заслуг-то его, что боярина Остамира примерно наказал, сгинул боярин в безвестности. Но у самого парня рубцы от княжьих батогов нескоро зажили. Кабы не Опраска, да кабы не новая хозяйка - Бог весть, как повернулась бы его судьба.
Слово за слово - вытянул кое-что из него Яким. Задумчиво почесал бороду.
- М-да, - изрёк он наконец. - Дело, видать, князево… Ну, вот чо, паря, полежи покамест. А мне с людишками перемолвиться нать.
Он вышел, впустив на своё место зарёванную Опраску. Девушка припала к замотанной тугой тряпицей груди Андрея, залилась горючими слезами, причитала, словно по мёртвому. Парень отворачивался, тянул шею и ловил каждый звук - за дверью слышался глуховатый голос Якима. Купец рассказывал об услышанном. Лодейщики спорили, ругались. Из-за рёва Опраски половины голосов слышно не было, но кричали разное. Одни вопили, что связываться с шатучими татями - себе дороже, что их дело торговое, а не военное, что их там невесть сколько народа и все при оружии, что лодья ушла уже далеко, а ночью её не сыщешь. Им возражали: товар почти весь распродан, а какой есть, можно оставить под стражей в гостевой избе до поры, и пора бы посчитаться с татями за разбой, а с реки лодье деться некуда и что у них тоже есть добрые воины, а князь Роман к торговому люду добр, купцов привечает, даёт им леготу при торговле и мытникам своим озоровать не даёт - так чего ж не помочь хорошему человеку? Вече гудело не хуже домашнего - новгородцы шуметь привычны. Им только дай волю.
- Цыц вы! - перекрыл гам голос Якима, и Андрей невольно сжал плечи Опраски - прекрати, мол, реветь. - Тута не Великий Новгород и не Волховский мост, чтоб на кулачки схватываться! Кто охочь идтить - становись ко мне. Кто на берегу остаётся - тот отходи к другому борту.
Затопали ноги, люди зашушукались.
- Вота и порешили всё! - Голос Якима звучал почти весело. - Вы, братцы, на береге нас ждите, за товаром приглядывайте, да за другими купчишками - авось, чего дельное разглядите! А нам сей же час за вёсла браться!
Андрей откинулся на лавке, задышал глубоко. Под прижмуренными ресницами защекотало - выжала слезу радость обрести помощников.
Поскрипывали уключинами вёсла. Монотонно тянули гребцы какую-то песню, привезённую, должно, из половецкой степи - на незнакомом языке, она бередила сердце тревогой и полынной печалью. От её напевов хотелось плакать навзрыд, но словно в камень оделось сердце.
Анна сидела на полу в углу тесной каморки на носу лодьи. Локти её были туго скручены за спиной, руки уже онемели и почти ничего не чувствовали. От качки и спёртого воздуха её мутило. Дощатый настил похрустывал и потрескивал, под ним плескалась тухлая вода. Света было мало - лишь в щель двери проникал тонкий бледный лучик.
Она очнулась в этой каморке. Её вытряхнули из мешка, распутали ноги, дали напиться и бросили тут. И вот уже невесть сколько времени она сидит тут одна-одинёшенька, не ведая своей судьбы и не зная, за что свалилась на неё такая напасть. Лодья плыла уже давно, к пленнице заходили всего раз или два - поглядеть, какова она. Хотелось плакать и выть по-волчьи, но страх перед похитителями замкнул уста. Даже молитва не шла на ум. Всё в Анне оцепенело.
Притомившись, девушка задремала, склонив голову на колени и постепенно завалившись на бок. А очнулась от того, что её легко вскинули на руки.
Анна встрепенулась. Со сна почудилось ей, что это Роман сыскал её и обнимает. Она ахнула, подалась навстречу - и в губы ей впился чужой мягкий мокрый рот.
Анна замычала, выворачиваясь и отплёвываясь, а державший её на руках мужик нахмурился:
- Аль не сладко?
- Пусти! Пусти, - забилась в его руках Анна.
- Э, нет, пташка! Попалась в сети - так не бейся, - удерживая её на руках, мужик уселся на скамью, усадил девушку себе на колени. - Никто за тебя не заступится, в моей ты власти.
- Кто ты?
- Звать меня Володарем, - назвался мужик. - Вольный я человек - где хочу, там хожу, и нету надо мной ни князя, ни боярина. Живу на лодье этой, людишки на ней все мои. Ватага мы, а я у них атаман. А на кой ты нам сдалась - сама, небось, ведаешь!
Начало века ХIII - пора раздоров и усобиц в земле русской, в историю которой вплетены судьбы сыновей Великого князя Всеволода Большое Гнездо - Юрия, Константина и Ярослава. В пути к Великому княжению, пролегшему через походы, поражения и победы, Ярослава сопровождал Герой Романа "Изборский Витязь" - Ратмир, род которого "всегда служил Руси верно, ничего для себя не требуя и ничего для нее не жалея".
Плох тот студент, который не мечтает стать ректором. Плох тот некромант, который не мечтает стать Темным Властелином. Выпускнику Колледжа Некромагии Згашу Груви не грозит ни то ни другое. Ему предложили работу помощника некроманта в маленьком городке. Здесь живут маленькие люди со своими маленькими проблемами. Здесь не творится история, не вершатся судьбы мира. Но даже здесь есть место подвигу, чести, дружбе и… любви.
Сын перемышльского князя Ростислава Володаревича прожил удивительную, несвойственную «обычным» Рюриковичам жизнь. Изгнанный соседями за буйный и неуживчивый нрав со своих земель, Иван Ростиславич нанимался на военную службу то к одному, то к другому великому князю, заключал союзы с половцами, возглавлял шайки разбойников, пытаясь во что бы то ни стало вернуть утраченные престолы в Звенигороде и Галиче. .
Целую вечность Радужный Архипелаг — государство эльфов и Земля Ирч — империя орков пытаются завладеть Золотой Ветвью, мифическим артефактом, на обладание которым претендуют оба народа. В этой схватке хороши все средства.На узких тропах войны судьба столкнула двоих — юную эльфийскую волшебницу из могущественного Ордена Видящих, и знатного орка, ставшего изгоем за верность родовым традициям. Ей предстоит по-новому взглянуть на себя и на мир, ему — пройти через боль потерь, сломать стереотипы и объединить вокруг себя представителей других рас и народов.
Однажды происходит невозможное. Рушится привычный мир. Сменяются эпохи. Орк становится императором эльфов. Оставшиеся в живых эльфы готовы убивать друг друга ради власти. Орден Видящих готовит переворот, дабы посадить на трон своего кандидата. А в старой заброшенной башне Ордена набирает силу единственный, кто может остановить жаждущих мести волшебниц. Тот, чье существование, по общему мнению, невозможно, — НЕВОЗМОЖНЫЙ МАГ.
О чем я думала, соглашаясь на собачью работу телохранителя? Уж конечно, не о любви к неженатому князю были все мои мысли. Все, что я хотела, — это заработать немного денег для того, чтобы вернуться домой. Но жизнь повернулась другой стороной, и оказалось, что есть кое-что поважнее денег — его взгляд, за который готова отдать не только свою жизнь…
Британия. VII век. Идут жестокие войны за власть и земли. Человеческая жизнь не стоит и ломаного гроша.Когда от руки неизвестного убийцы погиб брат, Беобранд поклялся отомстить. Он отправился на поиски кровного врага. Беобранд видит варварство и жестокость воинов, которых он считал друзьями, и благородные поступки врагов. В кровопролитных боях он превращается из фермерского мальчишки в бесстрашного воина. Меч в его руке – грозное оружие. Но сможет ли Беобранд разрубить узы рода, связывающие его с убийцей брата?
В 3-й том Собрания сочинений Ванды Василевской вошли первые две книги трилогии «Песнь над водами». Роман «Пламя на болотах» рассказывает о жизни украинских крестьян Полесья в панской Польше в период между двумя мировыми войнами. Роман «Звезды в озере», начинающийся картинами развала польского государства в сентябре 1939 года, продолжает рассказ о судьбах о судьбах героев первого произведения трилогии.Содержание:Песнь над водами - Часть I. Пламя на болотах (роман). - Часть II. Звезды в озере (роман).
Книга Елены Семёновой «Честь – никому» – художественно-документальный роман-эпопея в трёх томах, повествование о Белом движении, о судьбах русских людей в страшные годы гражданской войны. Автор вводит читателя во все узловые события гражданской войны: Кубанский Ледяной поход, бои Каппеля за Поволжье, взятие и оставление генералом Врангелем Царицына, деятельность адмирала Колчака в Сибири, поход на Москву, Великий Сибирский Ледяной поход, эвакуация Новороссийска, бои Русской армии в Крыму и её Исход… Роман раскрывает противоречия, препятствовавшие успеху Белой борьбы, показывает внутренние причины поражения антибольшевистских сил.
Софья Макарова (1834–1887) — русская писательница и педагог, автор нескольких исторических повестей и около тридцати сборников рассказов для детей. Ее роман «Грозная туча» (1886) последний раз был издан в Санкт-Петербурге в 1912 году (7-е издание) к 100-летию Бородинской битвы.Роман посвящен судьбоносным событиям и тяжелым испытаниям, выпавшим на долю России в 1812 году, когда грозной тучей нависла над Отечеством армия Наполеона. Оригинально задуманная и изящно воплощенная автором в образы система героев позволяет читателю взглянуть на ту далекую войну с двух сторон — французской и русской.
После романа «Кочубей» Аркадий Первенцев под влиянием творческого опыта Михаила Шолохова обратился к масштабным событиям Гражданской войны на Кубани. В предвоенные годы он работал над большим романом «Над Кубанью», в трех книгах.Роман «Над Кубанью» посвящён теме становления Советской власти на юге России, на Кубани и Дону. В нем отражена борьба малоимущих казаков и трудящейся бедноты против врагов революции, белогвардейщины и интервенции.Автор прослеживает судьбы многих людей, судьбы противоречивые, сложные, драматические.
Таинственный и поворотный четырнадцатый век…Между Англией и Францией завязывается династическая война, которой предстоит стать самой долгой в истории — столетней. Народные восстания — Жакерия и движение «чомпи» — потрясают основы феодального уклада. Ширящееся антипапское движение подтачивает вековые устои католицизма. Таков исторический фон книги Еремея Парнова «Под ливнем багряным», в центре которой образ Уота Тайлера, вождя английского народа, восставшего против феодального миропорядка. «Когда Адам копал землю, а Ева пряла, кто был дворянином?» — паролем свободы звучит лозунг повстанцев.Имя Е.
Произведения, включённые в этот том, рассказывают о Древней Руси периода княжения Изяслава; об изгнании его киевлянами с великокняжеского престола и возвращении в Киев с помощью польского короля Болеслава II ("Изгнание Изяслава", "Изяслав-скиталец", "Ha Красном дворе").
Юрий Долгорукий известен потомкам как основатель Москвы. Этим он прославил себя. Но немногие знают, что прозвище «Долгорукий» получил князь за постоянные посягательства на чужие земли. Жестокость и пролитая кровь, корысть и жажда власти - вот что сопутствовало жизненному пути Юрия Долгорукого. Таким представляет его летопись. По-иному осмысливают личность основателя Москвы современные исторические писатели.
Время правления великого князя Ярослава Владимировича справедливо называют «золотым веком» Киевской Руси: была восстановлена территориальная целостность государства, прекращены междоусобицы, шло мощное строительство во всех городах. Имеется предположение, что успех правлению князя обеспечивал не он сам, а его вторая жена. Возможно, и известное прозвище — Мудрый — князь получил именно благодаря прекрасной Ингегерде. Умная, жизнерадостная, энергичная дочь шведского короля играла значительную роль в политике мужа и государственных делах.
О жизни и деятельности одного из сыновей Ярослава Мудрого, князя черниговского и киевского Святослава (1027-1076). Святослав II остался в русской истории как решительный военачальник, деятельный политик и тонкий дипломат.