Роль моей семьи в мировой революции - [14]

Пришел человек и сказал: «Дайте мне тысячу динаров, а потом я вам эту солонину принесу!» И еще: «Мой адрес такой-то и такой-то!» Мама дала тысячу динаров и пошла по этому адресу, там ей сказали: «Этот дом разрушен в результате бомбардировки со стороны немецкой люфтваффе, и сейчас в означенном никто не живет!» Другой человек сказал: «Я достану вам рафинад, только дайте мне какую-никакую одежду, а я вам скажу свою фамилию и номер дома!» Мама дала человеку отцовы брюки, по адресу ей сказали: «Мы такого не знаем, а из наших никто не торгует брюками, даже сейчас!» Одна женщина сказала: «Вот фотография моего мужа, который скоро привезет из Врнячкой Бани специальный аппарат для обогрева жилища, только сначала надо уплатить часть суммы!» Мама посмотрела на фотографию и сказала: «Несчастные люди, чем только не приходится заниматься!» Мама заплатила полную стоимость, женщина взяла фотографию и ушла навсегда. Мама и дядя отправились в сектор учета, чтобы отыскать адреса этих людей, им были известны только фамилии. В секторе учета были ящички, о каждом человеке было известно, где он и что он, но о тех, кого искали мама и дядя, не было ничего. Мама сказала: «Каждый считает своим долгом надуть меня!» Дядя сказал: «Мандавошки!»

Отец доставал различные драгоценные вещи, мама спрашивала: «Ты можешь через своих достать лекарство ацетилхолин для одной моей приятельницы, у которой весьма расстроилась нервная система? – потом добавляла: – Если можешь, достань где-нибудь два килограмма смальца, независимо от цены!» Далее она спрашивала: «Не можешь ли ты достать то самое для госпожи Даросавы? Она хочет подарить это мужу на день рождения!» Отец отвечал: «С этим теперь плохо!» Тогда мама сказала: «Не распространяйся при ребенке!» Я в это время выпиливал из фанеры нарисованного на ней индейца, но мне все было известно о предмете, который госпожа Даросава разыскивала мужу на день рождения. Воя Блоша объяснял: «Это надевают, и от этого не бывает ребенка!» Я сказал: «Наверняка есть и другие открытия, о которых я понятия не имею!» Воя Блоша сказал: «Не думаю!» Я сказал: «У меня есть книга, в которой нарисованы все вещи, и с ценой, что сколько стоит!» Мадемуазель с первого этажа ходила с забинтованной ногой, Воя Блоша сказал: «Которые этим делом занимаются, носят бинт на ноге, я это установил!» Я спросил: «А может, она просто упала?» Воя Блоша сказал: «Ага, как же!» Пришел пекарь и спросил: «Не поможете ли ради экономии наклеить хлебные карточки?» Дедушка немедленно уселся склеивать обрывки, он занимался этим с помощью муки и воды. Я сказал: «А я наклеивал в альбом марки Ямайки, Новой Зеландии и другие, так что карточки запросто!» Занимаясь этим ремеслом, я пользовался лупой и пинцетом, лупа была с трещиной. Тетки продолжали наклеивать открытки из серии «Артисты моей жизни», которая начиналась с Тайрона Пауэра, широко улыбающегося. Дядя посмотрел склеенные карточки и сказал: «Их можно было сделать совсем как настоящие, но и так сойдет!» Дедушка подтвердил: «А то!» Пришла какая-то женщина и сказала: «Сейчас узнаем всю правду!» Женщина вытащила маленькие кубики с картинками, бросала и расставляла их в каком-то определенном порядке, вспоминала кавалерийских капитанов, в настоящий момент всяко находящихся в плену. Дедушка говорил: «Быть не может!» Я сказал: «И у меня есть кубики с крейсерами и взятием Сингапура!» Мама сказала: «Не встревай!» Потом мама сказала: «Для меня важнее всего знать, когда он перестанет пить!» Женщина сказала: «Пока ничего определенного сказать не могу, зайду в среду!» Дядя сказал: «Я знаю одного человека, который может увидеть любое событие, уставившись в лампу!» Дедушка сказал: «Это брехня, или лампа специальная!» Дядя сказал: «В лампе, самой обычной, человек видит различные битвы и поражение оккупантской мощи совершенно ясно!» И еще: «И всего-то за полтину!» Дядя сказал: «Есть и другие люди, например один силу измеряет!» Дядя сказал: «Надо только ударить по прибору в то место, где написано: "Здесь!"» Приходили люди и говорили: «Пристально вглядитесь в эту открытку с изображением молодой кухарки, и вы заметите, как на ней исчезает одежда!» Они исполняли этот номер с помощью ниточек, дедушка сказал: «Как вам не стыдно!» Те же люди вынимали открытку с портретом Адольфа Гитлера, очень причесанного, вместо его лица появлялся череп. Дедушка спросил: «Вы что, из полиции?» Они удивились: «Как, мы?» Тогда дедушка дал им три динара.

Отец приносил сигареты марки «Арда», болгарские. Дедушка крутил козьи ножки из сухих листочков, используя при этом туалетную бумагу. Консьерж курил что-то другое, оно долго воняло по всей лестнице. Воя Блоша сказал: «Давай и мы попробуем!» Я сказал: «У меня живот болит!» Воя Блоша сказал: «Все дымят!» Но сильнее всего дымило предприятие «Шелл» в Чукарице, которое подожгли американские бомбардировщики. Дедушка сказал: «Так им!» Это был самый грандиозный дым в моей жизни и вообще. Мы изучали науку «Природоведение», потом мы фотографировались во дворе, на память. Поп рассказывал о каких-то событиях в африканской пустыне и о каком-то льве. Другой, в обычной одежде, пришел и сказал: «Всем вам надо трудиться на ниве нового порядка!» Дедушка услышал и сказал: «Тьфу!» Двое сказали: «Пойдем вместе домой!» Один обнял меня за шею, второй полез рукой в пах, они говорили: «Мы ведь друзья?» Дедушка подстерег их за углом с палкой и заорал: «Что это вы лапаете невинного ребенка, который мне совсем чужой!» – потом измолотил их. Моему другу Србе Радуловичу трамваем отрезало ступню, потом он носил искусственную, деревянную, запихнутую в ботинок. Мама говорила: «Вот видишь!» Другой благодаря катанию на велосипеде потерял ногу до колена, мама сказала: «В твоем окружении сплошные инвалиды!» Я сказал: «А я тут при чем?» Учитель сербского языка Божидар Ковачевич продекламировал стихотворение «Начало дахийского восстания», акцентируя слова типа «беглецы», «сироты рая» и «молот и мотыга». Потом он сказал: «Народ не уничтожить!» Рудика Гриммельсгаузен, сын полицая, встал и спросил: «Вы что это, против немцев говорите?» Учитель Божидар Ковачевич сказал: «Боже сохрани!» Отец сказал: «Вот ты и гимназист, смотри мне!» Дядя спросил, как зовут наших учительниц, я ответил. Он сказал: «Здорово, ей-богу!» Нам сказали: «Сейчас на некоторое время воздержитесь от учебы вследствие вражеских воздушных налетов, а потом начнем!» Мы спускались в подвал, мама, несмотря на лето, надевала шубу и дрожала, произнося абсолютно непонятные слова. Отец говорил: «Ерунда!» И еще: «Мать их в душу американскую!» Дедушка говорил: «Зачем ты их, наших будущих освободителей, так?» Бомбы в процессе падания испускали странную музыку, мама говорила: «Похороните меня в шубе!» Я пошел посмотреть парфюмерный магазин с рассыпанной пудрой и человеком в витрине, очень окровавленным. Воя Блоша сказал: «Пойдем посмотрим на кишки консьержа, они на телефонных проводах висят!» На проводах были и другие части человеческого тела, не поддающиеся в данный момент идентификации. Мама говорила фольксдойчу, организатору противовоздушной обороны: «Что же это такое, из-за вас, горстки фрицев, нас всех переколотят?!» Тот отвечал: «А что делать?» И еще: «Это все негры, они не смотрят, куда швыряют, при чем тут мы!»