Роль читателя. Исследования по семиотике текста - [91]

Рис. 7.1

В этом смысле значение (предмет Спекулятивной Грамматики) «есть, в своем первичном понимании, перевод знака в другую систему знаков» (4.127), а «значение данного знака есть тот знак, в который данный знак должен быть переведен» (4.132). Таким образом, интерпретация посредством интерпретантов – это способ, которым основа (ground) (как Непосредственный Объект) манифестируется (проявляется) как значение.

Интерпретант (как предмет Спекулятивной Риторики) – это, несомненно, «то, что Знак порождает в Квазисознании, т. е. в Интерпретаторе»[385] (4.536), но поскольку наличие интерпретатора не входит существенной частью в определение интерпретанта, этот последний должен рассматриваться «прежде всего» как Непосредственный Интерпретант, т. е. как «интерпретант, открывающийся в правильном понимании самого Знака и обычно называемый значением (the meaning) знака» (4.536).

Итак, различаясь как формальные объекты различных семиотических подходов и как рассматриваемые с различных точек зрения, основа (ground), значение и интерпретант – это, по сути дела, одно и то же, поскольку невозможно определить основу иначе, чем как значение, а значение – иначе, чем как ряд интерпретантов. Многие формулировки Ч. Пирса подтверждают эту мысль, например:

a) «под значением некоего термина… мы понимаем весь его общий подразумеваемый интерпретант» (5.179);

b) «кажется естественным использовать слово значение для обозначения того интерпретанта, который подразумевается символом» (5.175);

c) «…целостный Непосредственный Объект, или значение» (2.293).

7.2.4

Однако мы знаем также, что интерпретант – это не только значение термина, но еще и результат (conclusion) умозаключения, выведенный из определенных посылок (1.559 [= WP2. P. 58]). Должны ли мы полагать, что интерпретант имеет более широкий и более сложный смысл, чем значение? В 4.127, говоря о том, что – в первичном понимании – значение есть перевод знака в другой знак, Пирс говорит также, что в другом смысле, «здесь применимом» (Пирс рассматривает проблемы логики количества), значение – это «второе утверждение, из которого следует ровно все то же, что следует из первого утверждения, – и наоборот. Это равнозначно высказыванию, что одно утверждение «означает» другое [утверждение]». Значение некоего высказывания, как и его интерпретант, не исчерпывает всех возможностей данного высказывания быть преобразованным в другие утверждения, и в этом смысле значение воплощает в себе «закон, или закономерность, неопределенного будущего» (2.293). Значение высказывания включает в себя «каждый очевидный необходимый дедуктивный вывод из него» (5.165).

Итак, значение каким-то образом вытекает из (is… entailed by, è… implicitato da) посылки. Еще более обобщая, можно сказать, что значение – это все, что семантически подразумевается (is …implied by, è… implicato da) знаком. Иначе говоря, согласно Пирсу значение знака содержит в себе в зачаточной форме (inchoatively) все те тексты, в которые данный знак может быть вставлен. Знак есть текстовая матрица.

7.2.5

Однако в таком случае понятие значение оказывается слишком широким. Оно прилагается не к отдельным терминам, а к посылкам и умозаключениям (arguments, argomentazioni). Но нельзя ли, оставаясь в пределах Пирсовых понятий, утверждать, что кроме значений дицисигнума* и умозаключения есть еще и конкретное значение ремы*? Ответ на этот вопрос можно усмотреть в утверждении Пирса, что все, что может быть сказано о дицисигнуме и умозаключении, может быть также сказано и о тех ремах, которые их составляют. Иными словами, теория значения и интерпретантов относится не только к умозаключениям, но и к отдельным терминам, и – в свете этой теории – содержание отдельного термина становится чем-то похожим на энциклопедию.

Так, если мы возьмем слово / грешник /, то при его компонентном анализе мы должны будем учесть, что это слово может быть истолковано как «несчастный». Следовательно, рема / грешник / должна подразумевать или влечь за собой все свои возможные иллативные последствия. Умозаключение: «Все грешники несчастны, Джон – грешник, поэтому он несчастен» – есть не что иное, как естественное и необходимое развитие потенциальных возможностей данной ремы и единственный способ выявить интерпретанты данной ремы. Очевидно, что справедливо и обратное: любое умозаключение есть не что иное, как аналитическое выявление интерпретантов, которые могут быть приписаны данному термину (следовательно, из умозаключений можно извлечь и ремы, и дицисигнумы – см. 3.440).

В 2.293 говорится, что символ обозначает (denotes) нечто индивидуальное и означает (signifies) некое свойство (a character), каковое свойство и есть общее значение (при этом следует помнить, что основа [ground] знака есть его коннотация и его «вмененное свойство» [ «imputed character»] – см. 1.559 [= WP2. P. 57–59][386]. Различие между обозначением (denoting, denotare) и означиванием (signifying, significare) связано с различием между экстенсионалом и интенсионалом, между шириной и глубиной, или же – в современных терминах – между