Роль читателя. Исследования по семиотике текста - [40]
Надо заметить, однако, что, если, например, мой знакомый чиновник налогового управления носит очки, я вовсе не могу, даже говоря фигурально, называть всех чиновников налогового управления «очками». Такая смежность не будет узнаваема, но даже если кто-то и поймет, что я имею в виду, то этого не будет достаточно для установления общепринятой метонимической замены. Только в том случае, если бы – по признанной и кодифицированной привычке – все чиновники налогового управления (или значительное их число) носили очки, было бы возможно произвести подобную замену.
В самом деле, было время, когда все служащие (или бóльшая их часть) носили рубашки с белыми воротничками. Эта смежность была кодифицирована (т. е. включена в общепринятый культурный код) – и только тогда стало возможным называть служащих «белыми воротничками». И даже если теперь нет служащих, носящих белые воротнички, эта смежность способна поддерживать и сохранять в употреблении метонимическую подстановку. Иными словами, смежность стала уже не фактуальной, а семиотической. Существенно не то, носит или не носит на самом деле кто-либо белые воротнички, а то, что в семантике лексемы / служащий / существует коннотация «носит белые воротнички».
Таким образом, смежность, на которой основан метонимический перенос значения, трансформирована из смежности фактуальной (эмпирической) в смежность в рамках кода. Референт уже более не важен, как не важна и возможность усмотреть природное родство между компонентами метонимии. Родство здесь уже не природное, а культурно обусловленное. Два компонента отсылают друг к другу, потому что они расположены на одном и том же месте в пространстве культуры. Компонент метонимизирующий (метонимизатор) уже входит составной частью в семантику компонента метонимизируемого как один из его интерпретантов. Таким образом, правило риторики предполагает, что некую лексему можно назвать, обозначить с помощью одной из семантических составляющих соответствующей семемы. Но исследование эффективных и удобопонятных метонимий показало бы, что они используют в качестве метонимизатора такую семантическую составляющую, которая принадлежит только одной конкретной лексеме, и никакой другой. Среди семантических составляющих лексемы / король / есть и признак-помета «мужчина», но никто не станет использовать лексему / мужчина / в качестве метонимии для лексемы / король /. / Корона / годится в качестве метонимии потому, что только король носит корону.
Если бы мы задумали создать робота, способного распознавать («декодировать») метонимии, мы должны были бы запрограммировать в его «уме» следующее правило: «заменяй метонимизирующее выражение такой семемой, единственной среди прочих (или единственно позволяемой контекстом), которая содержит это выражение в качестве своей семантической составляющей». Оговорка в скобках должна срабатывать в таких случаях, как, например, «i veloci legni» (буквально: «быстрые древеса»): несомненно, «di legno» («из дерева») входит в семантические спектры многих лексем, но в морском контексте будет очевидно, что искомая лексема – это / nave / («корабль»).
Возможность «обежать» все те цепочки, которые мы назвали «метонимическими» (и которые было бы лучше назвать «цепочками смежностей в коде»), цепочки, позволяющие совершать метафорные подстановки посредством кажущихся прыжков, которые на самом деле суть короткие замыкания по предустановленным линиям, – эта возможность обусловлена тем фактом, что все эти цепочки уже конституированы внутри кода и не отсылают к связям между референтами.
Таким образом, мы можем утверждать, что всякое метонимическое соединение относится к одному из следующих трех типов смежности:
a) смежность в самом коде: это наиболее обычный тип; к нему относятся некоторые примеры, приведенные выше (/ корона /, / белые воротнички / и т. д.);
b) смежность внутри ко-текста: в качестве примера можно привести такие фразы: «Из рванувшейся машины раздались пистолетные выстрелы; машину пришлось обезвредить» (метонимическая подстановка: «машина» вместо «пистолета» – и наоборот);
c) смежность на уровне референта: согласно тому, что было сказано выше, подобный тип смежности практически не должен существовать. Однако бывают особые ситуации, когда он как будто все же имеет место. Попробуем разобраться, идет ли речь в таких случаях о смежности через референта или о смежности через означаемое (последнее можно было бы истолковать как один из первых двух типов смежности, т. е. как смежность в самом коде или как смежность внутри ко-текста).
Рассмотрим пример оговорки особого типа (изучаемой также и психоаналитиками), которая возникает не благодаря сходству двух слов, но благодаря близости двух фрагментов опыта.
