Роксолана - [109]

Еще раз окинула взглядом гроб Пророка и надпись на нем: «Во имя Бога! Удели ему милость свою!» – и вышла со страхом в душе, ибо знала, что никогда прежде сюда не ступала нога неверного. Ибо даже дыхание подобных людей оскверняет воздух священных мест. Оттого мусульмане и убивают без пощады всякого иноверца, который приблизится к святыням ислама.

Из Дома молитвы султанша отправилась к месту, где ангел сошел с неба, и туда, где жила дочь Пророка, и к другим святым местам. А еще посетила хасеки Хуррем – мир ей и благословение Божье! – места, где жили мать Пророка Амина, и жена его, и приемный сын его Зайд-Ибрагим, и друг его Саид-эль-Хадри, и место, где в святую ночь Аль-Кадр был ниспослан с неба Коран, и купальню Эль-Хатим, вода в которой сладкая, словно мед, и одновременно кислая, как лимон, потому что два источника с такими водами вливается в нее, – там любил проводить время Пророк Мухаммад, пусть Аллах дарует ему мир!

Потом, по мединскому обычаю, она отведала шам-борек – тесто, обжаренное в кипящем масле и приправленное так, как это делают в Дамаске, запивая водой из источника Пророка.

А на следующий день она отправилась помолиться к Четырем святыням и около полудня посетила место, где стояла ручная мельница, на которой молола пшеницу Фатима, терпеливая и богобоязненная младшая дочь Пророка. Мельничка эта обита золотом и усыпана смарагдами и иными драгоценными каменьями.

Затем султанша пешком поднялась вместе со своей свитой на гору Агд, где вознесла молитву за мужа, сыновей и их друзей. А вернувшись оттуда, вкушала жареное мясо, соленую саранчу, рис с маслом и овощи. И все в Медине было на удивление дешевым, кроме, разве что, лимонов, хоть множество паломников и заполняли городские улицы и лавки купцов.

Когда солнце в седьмой раз взошло над священным городом в пустыне, принесли под стены Медины великолепную двойную лектику со златоткаными занавесями, которую здесь называют магмель-шами. За лектикой следовали до двадцати тысяч жителей Мекки, явившихся, чтобы проводить в путь супругу падишаха. И горько плакали, прощаясь с нею, горожане Медины, и у ворот Мечети Пророка усадили султаншу в мегмель-шами под залпы мушкетов и канонаду крепостных орудий.

И шел ее караван до захода солнца и остановился на отдых в Бияр-Али. А на следующий день пушечный выстрел известил паломников, что они приближаются к наисвятейшим местам ислама. И все пали ниц, лицом в землю, и больше часа лежали на песке и молились, пока новый залп не дал знать, что они могут встать и следовать дальше.

Поле этого караван шел еще около часа в темноте, пока не оказался в местности, богатой водой. Там уже собралась тьма-тьмущая паломников, заполнивших пустыню на три мили вокруг. Они жгли костры, пекли на углях и железных сковородах лепешки, жарили мясо на вертелах и прочую снедь. Вся пустыня в ночи горела огнями, и повсюду слышались окрики стражников, которые стерегли покой жены падишаха.

А хасеки Хуррем отдыхала в шатре, раскинутом на холме, носящем название Сахарная Голова. Туда явились воинственные племена Хиджаза, чтобы поклониться великой госпоже, и угощали ее напитком, какого она не пила еще ни разу в жизни.

И снова двинулся вперед караван султанши и остановился только глубокой ночью посреди каменистой пустыни. Здесь все паломники сбросили свою прежнюю одежду и облачились в белое полотно. Дальше им пришлось идти босиком, без покрывал и тюрбанов на головах, ибо не дозволяется в этих местах иметь на себе ничего сшитого нитками, а равно нельзя иметь никакого оружия, чтобы даже случайно не совершить никакого кровопролития в святом месте. Нельзя также закрываться от солнца – ни мужчинам, ни женщинам.

Вечером того же дня путники достигли Мекки, где воздух был так жарок, что останавливалось дыхание и вода не утоляла жажды, поскольку и она была горячей. Пошатываясь от усталости и страшной жары, паломники вступили на площадь Каабы. Святыня была покрыта черным шелком и окружена великолепной колоннадой, освещенной тысячами круглых ламп, горевших на земле, как звезды в небесах.

Процессия вступила в мечеть Аль-Харам и вознесла молитвы за благополучное возвращение. Там все пили воду из колодца Пророка, а вечером ели мясо с кислым молоком.

На следующий день султанша отправилась на гору Арафат, где Адам вкусил от древа познания добра и зла, из-за чего сила Божья изгнала его из рая. Эта гора покрыта мелким песком, а ее вершина так широка, что на ней могут разместиться свыше двадцати тысяч людей. Здесь не было ничего слышно, кроме криков паломников, просящих Бога простить им их грехи и вину. А когда зашло солнце, вся гора осветилась цветными ракетами и в ночи зазвучали могучие голоса: «Паломники! Аллах прощает вам ваши грехи!»

Когда же массы паломников устремились к воротам Адама и Евы, началась такая давка, в которой брат не различает брата, а отец – сына. Толпы напирали даже на лектику супруги падишаха! Каждый стремился поскорее покинуть это узкое и душное место, а верблюды топтали копытами тех, кто падал под напором толпы в воротах. Именно здесь на долю воинской стражи Роксоланы выпало больше всего хлопот за все время ее хаджа.