Рокси - [100]

— И не представлю! — огрызаюсь я. — Ни сейчас, ни потом, никогда!

— Имеешь право, — говорит Хиро с таким пренебрежением, что я начинаю нервничать.

Больше мне нечего ему сказать. Вместо этого я отдаю все свое внимание Айзеку.

— Пойдем со мной, Айзек, и я выведу нас отсюда! — умоляю я.

— С тобой, — повторяет он с прежней истомленной улыбкой. — Всегда с тобой.

Это как раз то, что мне нужно было услышать.

Он так слаб, что я практически выношу его из кабинета. Коридор тянется невообразимо долго, и больше он не прямой — он изгибается, как кишка. Сами стены сражаются со мной на каждом шагу, но моя решимость не уменьшается ни на йоту.

И наконец мы выходим в VIP-салон, где всеобщее внимание по-прежнему приковано к танцполу. Отлично! Значит, никто нам не помешает. Я крепко прижимаю Айзека к себе, не рискуя отпустить его ни на миг, пока мы двигаемся в тот угол, где ждет аяуаска… и свобода…

…чтобы обнаружить, что аяуаски там нет.

Ее срубили. Торчит лишь зазубренный пень. Смотрю вверх, на дырку в крыше — она по-прежнему на месте, но до нее теперь не добраться.

— Извини, Рокси.

Оборачиваюсь и вижу здоровенного охранника в черной куртке с эмблемой, изображающей предохранительную пломбу, на груди.

— Доступ на крышу запрещен. Слишком много странного там творится.

— Не имеете права! — в панике кричу я. — Мы можем идти, куда захотим! Такое всегда было правило!

Он пожимает плечами.

— Я здесь ни при чем. Приказ с самого верха.

Я не могу даже понять, что он имеет в виду. Мне известно, что Хиро отвечает перед кем-то, кто подчиняется еще кому-то, и так далее, но никто из нас не может заглянуть так высоко в нашу родственную цепь.

И тут я слышу сзади голос, — голос, который никогда не ожидала услышать вновь.

— Какая жалость! — говорит Люси. — Крыша — самое клёвое место во всем этом балагане.

Потрясенная, я поворачиваюсь к ней:

— Люси? Но… но ты же улетела! На крыльях кадуцея…

— Что, правда?… Ой, точно, вспомнила! Вау, какой был трип!

— Ты сказала, что хочешь быть свободной…

Люси передергивает плечами.

— Ну сказала, да… Но там, знаешь, вообще голяк. Пусто. Оказывается, единственная нормальная тусовка для нас — это здесь.

Внезапно у меня начинает кружиться голова, я теряюсь в пространстве.

— Забей, Рокси, — советует охранник. — Отведи-ка ты своего протеже в джакузи. Там полно места.

— Он не протеже! — кричу я.

И в этот момент Айзек, сжегший свою последнюю кроху энергии, падает… и я вижу то, что видит он: не мраморный с кровавыми прожилками пол VIP-салона, а заплесневелый, драный ковролин. Не мертвый пень аяуаски, а искореженный, с отметиной от гвоздодера стол в темной комнате — эпицентре потерянной надежды.

АДДИСОН

«Давай, Аддисон. Кончай с этим и займи подобающее тебе место».

Все наблюдают за нами. Ждут, что я буду делать. Ждут последнего росчерка, с которым я наконец вступлю в сонм великих.

Я держу Айви в дипе.

Все, что требуется — это отпустить ее. Разжать руки, стискивающие ее запястья, и позволить безжизненному телу рухнуть на пол. А потом сделать шаг в сторону, приняв последнюю, победную позу. И зазвучат аплодисменты, целая буря аплодисментов — всё для меня. Если я отпущу ее.

Но ее глаза…

Да, я знаю, это был ее выбор — злоупотребить мной, но разве сейчас не мой выбор злоупотребить ее злоупотреблением?

«Кончай с этим, Аддисон».

Но я не могу.

Я так близок к тому, о чем мечтал, но… не могу этого сделать. И не сделаю.

Я рывком поднимаю Айви из дипа прямо в свои объятия. Толпа вокруг ахает. Ее руки слабо обвиваются вокруг моих плеч, а мои держат ее за талию — не для того, чтобы заставить ее сделать еще одно па, но чтобы поддержать. Не дать ей упасть. И я знаю, знаю, знаю, что никогда не буду таким, как Иней. Никогда не буду таким, как Снежок. Никогда не обрету ценности в глазах Криса. Потому что после этого момента я навеки стану всеобщим посмешищем.

Но, взглянув на Криса и увидев потрясение в его глазах, я вдруг осознаю, что это тоже своего рода победа. Я бросаю вызов всему, за что ратуют Крис и остальные участники Праздника. И я улыбаюсь, потому что на одно блистательное мгновение притянул к себе всю честную компанию, а затем… бросил ее в глубокий дип и разжал руки.

Я тороплюсь убраться с танцпола, увлекая за собой Айви. Она дышит по-прежнему с трудом, но, по крайней мере, дышит.

И вдруг Айви дергает меня за руку.

— Я видела Айзека! — восклицает она, вспомнив. — Он здесь. Я не могу уйти без него.

Я продолжаю нестись вперед. Мы по-прежнему танцуем танго, просто сейчас оно другое, и мне надо в нем вести, хотя бы ради еще нескольких критически важных шагов.

Мы выскакиваем из VIP-салона в пульсирующий гвалт общего разгула. Толпа теперь расступается, давая мне дорогу, в точности как Крису. Потому что на этот раз они склоняются перед моей решимостью. Всего пара секунд — и мы добегаем до лифта. Двери открываются. Я толкаю Айви внутрь, а сам отступаю назад.

— Ты должна уйти, Айви. Уходи сейчас же! Жми на кнопку.

Но она медлит.

— Мой брат…

— Ты ничего не можешь для него сделать.

— Я должна попытаться!

— Нет, не должна.

Ну как заставить ее понять? Пластиковый мешок с ее именем уже приготовлен — вот что ждет ее, если она не покинет это место. Но если Айви хочет расстаться с жизнью, она должна сделать этот выбор сама.