Роковые початки - [2]

Я осекся, заметив краешком глаза необычную активность Вулфа. Он взял со своего письменного стола початок, который небрежно отбросил Кремер, ощупал, помял, а потом стал очищать. Я сидел не слишком близко, но кукурузные зерна показались мне непривычно крупными и желтее обычного.

— Так я и думал, — насупившись, процедил Вулф. Отодвинув очищенный початок, он раскрыл коробку, извлек из нее еще один и рыкнул: — Помоги, Арчи!

И принялся обдирать початок.

Кремер что-то пробормотал, но мы пропустили его реплику мимо ушей.

После того как мы очистили все початки, Вулф разложил их на три кучки. Два початка оказались недозрелыми, шесть, напротив, перезревшими, и лишь восемь соответствовали требованиям.

Вулф откинулся на спинку кресла, воззрился на Кремера и прорычал:

— Возмутительно!

— Опять вы за свои штучки? — взъярился Кремер. — Дурака из меня строите?

— Отнюдь. Вам нужны объяснения?

— Еще как! И не вздумайте что-нибудь утаить!

— Поскольку вы наверняка допрашивали работников ресторана, вам известно, что кукурузу поставляет туда некий Дункан Маклеод, ферма которого находится милях в шестидесяти от Нью-Йорка. Вот уже четыре года он продает мне кукурузу и отлично знает мои требования. Початки, достигшие стадии молочно-восковой зрелости, должны быть срезаны не ранее чем за три часа до того, как попадут ко мне. Вы ведь любите молодую кукурузу?

— Вы что, лапшу мне на уши вешаете?

— Вовсе нет. Так любите или нет?

— Да, — отмахнулся Кремер.

— А кто вам ее готовит?

— Жена, разумеется, — ухмыльнулся Кремер. — Фрица у меня нет.

— Она варит початки в воде?

— Конечно. А Фриц — в пиве?

— Нет, — терпеливо ответил Вулф. — Миллионы американских женщин, а также некоторые мужчины вершат это кощунство едва ли не каждый день. Превращают пищу богов в обычный пищевой продукт. Согласен — молодые початки, сваренные в кипящей воде, вполне съедобны и даже полезны, но если запекать их сорок минут, не очищая и слегка подсолив, в хорошо разогретой духовке, а очищать уже перед самой трапезой, то они удовлетворят прихоть самого взыскательного гурмана. Более изысканного яства не придумать самому лучшему шеф-повару. Что же касается американских домохозяек, то их не мешало бы самих сварить в кипятке! В идеале кукурузу…

Кремер нахмурился:

— Мне кажется, вы просто надо мной насмехаетесь.

— Вовсе нет. Так вот, в идеале кукурузу нужно запекать в свежесрезанном виде, но, разумеется, большинство горожан об этом и мечтать не могут. Если срезать початок на правильной стадии зрелости, то двадцать четыре часа спустя он уже в пищу не годится. А уж через сорок восемь часов и подавно. Я сам пробовал. А теперь взгляните сюда. — Вулф ткнул пальцем в разложенные кучки. — Как я уже говорил, это возмутительно! Мистер Маклеод — прекрасный знаток своего дела. Когда мы только начали сотрудничать, я заказывал по две дюжины початков, отбирал качественные, а остальные возвращал, так что мои требования ему отлично известны. Насколько я знаю, в «Рустермане» также знают толк в кукурузе, однако управляющий ресторана не столь придирчив, поскольку заказывает партии от ста пятидесяти до двухсот штук. Кстати, сегодняшнюю кукурузу они отправили на кухню?

— Да, — кивнул Кремер. — Они признались, что выгрузили свои коробки из фургона, прежде чем известить нас о найденном трупе. — Чуть помолчав, он прищурился и посмотрел на Вулфа в упор. — Вы ведь владеете «Рустерманом», не так ли?

Вулф мотнул головой:

— Нет. Согласно завещательному распоряжению моего покойного друга Марко Вукчича, я стал попечителем ресторана. На будущий год срок моего попечительства истекает. Вы должны помнить это дело, поскольку возглавляли расследование убийства Марко. Я сам тогда побывал в Югославии, изобличил убийцу и доставил сюда.

— Да, конечно, — закивал Кремер. — Премного благодарен.

Вулф досадливо скривил губы. Кремер перевел тяжелый взгляд на меня.

— Ты ведь часто там бываешь, да? Я имею в виду ресторан «Рустерман», а не Югославию. Насколько часто?

Я приподнял одну бровь. Этот трюк неизменно приводил инспектора в бешенство, потому что сам он так им и не овладел.

— Приблизительно раз в неделю, иногда — два. Мне делают там хорошую скидку, не говоря уж о том, что это и в самом деле лучший ресторан в Нью-Йорке.

— Допустим. А сегодня ты там был?

— Нет.

— А где ты находился в пятнадцать минут шестого?

— В седане марки «Герон», владеет которым мистер Вулф. В пятнадцать минут шестого, насколько помню, я проезжал Гранд-Конкур, двигаясь по направлению к набережной Ист-Ривер-драйв.

— С тобой кто-нибудь был?

— Да, Сол Пензер.

Кремер брезгливо фыркнул:

— Вы с Ниро Вулфом — единственные в мире люди, ради которых Пензер соврет не задумываясь. И куда вы с ним ехали?

— На бейсбол. Стадион «Янкиз».

— Что случилось на девятой минуте?.. — спросил Кремер и тут же досадливо махнул рукой: — Черт с тобой! Даже если вас там и близко не было, вы наверняка все продумали и наврете с три короба. Скажи лучше вот что: насколько хорошо ты знаешь Макса Маслоу?

Я снова приподнял одну бровь.

— А что?

— Я расследую убийство.

— Это я уже сообразил. И, судя по всему, вы меня подозреваете. А почему?