Совсем недавно она сменила обстановку в доме, чтобы создать вокруг маленькой Доры яркое радостное пространство, таким образом отгоняя печаль в сердце после смерти Надин и Петроса. Теперь Андреас находится в этом созданном ею пространстве, и одно его присутствие делает комнату темнее.
Он направился к красному креслу с высокой спинкой. Усевшись в него, смахнул с лица волосы, тем самым обратил внимание Наоми на свои роскошные локоны. Все в нем казалось совершенным.
Но это внешняя оболочка. Внутри он монстр настолько, насколько прекрасен снаружи.
– Кажется, ты долгое время взращиваешь в себе ненависть ко мне.
– Если бы я не знала, что у тебя где-то семья, решила бы, что ты – результат лабораторного эксперимента по выращиванию гуманоида, лишенного всяких эмоций.
На лице Андреаса не появилось и тени обиды или радости.
– Если так ты меня видишь, дело твое. А если бы это существо не попыталось остановить тебя, когда ты от меня уходила?
– Ты долгое время вел себя как настоящий мерзавец, отказываясь подписать бумаги на развод. Мы никогда не были настоящими супругами, ты просто расписался в свидетельстве о браке, чтобы я не покончила с безнадежной интрижкой.
– И я дважды пытался уговорить тебя остаться со мной, просто потому что мне нужно «держать все под контролем»? Тебе не кажется, что это перебор?
– Нет. Я уверена, ты готов на все, чтобы поддержать свою репутацию.
– Репутацию?
– Человека, для которого другие люди всего лишь пешки.
– Интересно. Ты точно описала меня, но тогда у нас были иные причины так себя вести. Я просто пытался дать тебе время перестать капризничать и вернуться ко мне.
– Капризничать? И почему решил отступить? Неужели однажды проснулся и сказал себе: «Черт с этим, кому нужна головная боль?» И дело не в бракоразводном процессе, ты ведь даже не присутствовал на нем и, натравив на меня адвоката, спокойно занялся своими делами.
– У тебя должно быть предположение, почему я сдался.
– Возможно, даже такое необременительное разбирательство в конечном счете тебе надоело.
– Ты права. Я пришел не для того, чтобы поднимать старые конфликты, хотя, похоже, ты все еще сильно зациклена на прошлом.
– Мое отвращение к тебе никак не связано с нашим прошлым.
– В чем же дело?
– Не догадываешься?
– Нет. Просвети меня.
– Будучи при смерти, Петрос звонил тебе. Ты же не соизволил к нему приехать, не захотел встретиться с ним в последний раз. Даже на похоронах не появился.
Андреас моргнул, снова вонзил в нее прожигающий внимательный взгляд, ожидая продолжения.
– Очень многие пришли на похороны. Даже конкуренты по бизнесу и недоброжелатели. Надин для меня целый мир. И Петрос стал братом, которого у меня никогда не было. Люди смогли оставить разногласия и просто утешить меня. Но только не ты.
Горечь еще сильнее заполнила сердце Наоми. Она наконец поняла, почему его отсутствие стало для нее болезненным ударом.
– Я всегда стыдилась, что бросилась тебе на шею, но в день похорон по-настоящему возненавидела себя за то, что так долго оставалась с бессердечным мужчиной. Когда ты не откликнулся на последнюю просьбу умирающего друга, не приехал сказать мне несколько слов сочувствия, я поняла, какую совершила чудовищную ошибку. За всю жизнь я никого так не ненавидела.
– Я и не думал, что ты захочешь в столь сложный для тебя момент видеть или даже слышать меня.
– Хочешь сказать, что не приехал и не позвонил, беспокоясь о моих чувствах? Попробуй обмануть кого-то другого.
– Я говорю о том, как думал тогда. Но причина иная.
Наоми поняла, что снова попалась в ловушку. Он не скажет ничего, никогда и ни перед кем не будет оправдываться или искать понимания. Все люди прибегают к необходимой лжи, стараются сдерживать настоящие чувства или говорят что-то просто из вежливости, чтобы не обидеть. Но только не Андреас. И когда же наконец она это усвоит? Как же она была глупа, когда бросилась в его объятия, отдала душу и тело! Даже сейчас, когда Андреас понял, что тогда ей была необходима поддержка знакомых и близких людей, он не сочувствовал ее потере.
Внезапно Наоми почувствовала невероятную усталость. Она так долго старалась выглядеть сильной. Сначала для матери, потом для Надин, Доры и Ханны. Она выбита из равновесия. Он снова ворвался в ее мир, а у нее нет сил с ним бороться.
Наоми подошла к Андреасу, уже не беспокоясь, что он увидит, насколько хрупкой и беззащитной она стала.
– Какими бы причинами ни руководствовался, ты правильно сделал, что не пришел на похороны. От твоего присутствия я чувствовала бы себя хуже. Неправильно то, что ты сейчас вернулся. И не важно, что привело тебя. Просто уходи. Пожалуйста.
Он взял ее за руку, прикосновение вышло теплым и нежным. Казалось, не прилагая усилий, он притянул ее к себе, усадив на колени, погружая в свою силу, окружая теплом. Через мгновение Наоми почувствовала вибрацию. Его мобильник. Затуманенный разум прояснился, и она попыталась вырваться из объятий Андреаса. Он сжал ее сильнее.
– Не надо, omorfiá mou. – Она задрожала, услышав, как он своим прекрасным голосом называет ее «моя красавица» на греческом. Все еще удерживая ее, Андреас достал телефон, собираясь сбросить звонок, и недовольно застонал, увидев имя на дисплее. – Мне нужно ответить. Мы продолжим.
